Евангелие Господне: различия между версиями

{{Гностицизм}} '''Евангелие Господне''', или просто '''''Евангелие''''' — текст, сохраненный раннехристианским ученым и проповедником ''Маркионом Синопским'' (ок. 85 — ок. 160 гг.) и привезенный им в Рим ок. 140 г. Когда был написан сам текст по сей день неизвестно, но не исключено, что примерно в одно время с посланиями Павла или немного позже. Полагают, что именно на основании этого текста было в 50-е или 60-е гг. II века составлено новозаветное Евангелие от Луки [[Евангелие Господне#Примечания|[1]]]. «Евангелие Господне» (название условно и дано тексту его исследователями) является частью первого в мире христианского канона, составленного Маркионом («Маркионов свод»). Также в него вошли первоначальные версии 10 из 14 известных ныне по Новому Завету посланий апостола Павла ([[Апостоликон|«Апостоликон»]]) [[Евангелие Господне#Примечания|[2]]].  

Текст «Евангелия Господня» близок к [[Гностицизм|гностической]] традиции уже потому, что в нем явным образом отрицаются ветхозаветные закон и пророческая традиция. На основе стихов этого текста, а также «Апостоликона», Маркион в начале 140-х гг. составил собственное (и, вероятно, единственное в его жизни) краткое произведение, обосновывающее обособление христианства от иудейской религии — ''«Антитезы»''. В этой работе он выступил против начавшего усиливаться влияния Ветхого Завета в христианских общинах и противопоставил [[Тетраграмматон|Яхве]] как божество последнего благому [[Бог-Отец|Богу-Отцу]], пославшему в мир сей [[Иисус Христос|Иисуса Христа]].  

Иисус в нашем тексте, как и в тексте прочих евангелий, проповедовал жителям Галилеи, Иудеи и Самарии, разумеется, говоря с ними в т.ч. языком библейских образов, которые они были в состоянии понять. Однако содержание и контекст речей или диалогов Иисуса, привычные нам по текстам Нового Завета вообще и Лк. в частности, здесь, зачастую, совершенно иные. Ниже мы приведем, в том числе, и некоторые наиболее красноречивые примеры этого.  

Текст начинается со строк, известных нам по 4-й главе Евангелия от Луки, то есть, в нем отсутствуют какие-либо родословия Иисуса Христа. В начале текста Иисус в облике 30-летнего мужчины сходит с небес в Капернауме. Этот факт также максимально сближает наш текст с гностической традицией, в которой Иисус (вместе с его небесной ипостасью) обожествляется в гораздо большей степени, нежели в новозаветных текстах, не считая, разве что, Евангелия от Иоанна.  

Текст отвергает также «скитание по пустыне» Иисуса, фигурирующие в трех первых и начале четвертой глав у Луки. Кроме того, вместо дьявола, искушавшего Иисуса в пустыне, с Ним общается вполне земной человек, но одержимый бесом, и не в пустыне, а в Капернауме. Знаменитый стих Лк. 4:24 про «пророка в своем отечестве», в тексте также отсутствует.   

Важно, что отвержение иудейского закона в тексте касается также и отвержения жертвоприношений. Так, в тексте (2:14) читаем: ''«И Он повелел ему никому не сказывать, а пойти показаться священнику и принести за очищение свое, как повелел Моисей, во свидетельство вам»'' (ср. Лк. 5:14: ''«…а пойти показаться священнику и принести жертву за очищение свое…»'').  

О том, насколько обильными иной раз были редакторские вставки в изначальный текст Евангелия (причем рациональные причины их не всегда понятны исследователям), можно судить, например, по следующему его фрагменту (5:41): ''«И женщина, прикоснувшись к Нему, была исцелена от кровотечения; и Господь сказал: Кто прикоснулся ко Мне?»'' (Ср. Лк. 8:43-45: ''«И женщина, страдавшая кровотечением двенадцать лет, которая, издержав на врачей все имение, ни одним не могла быть вылечена, подойдя сзади, коснулась края одежды Его; и тотчас течение крови у ней остановилось. И сказал Иисус: кто прикоснулся ко Мне? Когда же все отрицались, Петр сказал и бывшие с Ним: Наставник! народ окружает Тебя и теснит, — и Ты говоришь: кто прикоснулся ко Мне?»'')  

Любопытно, что евангелист в ряде случаев не выдает нам содержания конфиденциальных бесед, которые вел (или считается, что вёл) Иисус с некоторыми ветхозаветными персонажами, поскольку, что совершенно логично, он не мог быть к ним допущен; однако редактора это обстоятельство никак не смущало (6:30): ''«И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Илия и Моисей, в славе»'' (ср. Лк. 9:30-31: ''«И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия; явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме»'').  

Также любопытно, что заповеди закона, имеющие, как сказали бы в наше время, общечеловеческий характер, в тексте вовсе не отрицаются, но в нем отсутствуют вставки про «вечную жизнь» и прочие указания на загробное существование, свойственные как новозаветным, так и гностическим текстам и явным образом отсутствовавшие в нормативном иудаизме и в раннем (в первые десятилетия его существования) христианстве. Так, читаем в 7:25-28 текст, во многом совпадающий с Лк.: ''«И вот, книжник встал и искушал Его, говоря: Учитель! что мне делать, чтобы получить жизнь? Он же сказал ему: в Законе что написано? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты сказал, так поступай, и будешь жить»''. Просто жить. 

Нечто подобное мы видим и много ниже, в 10:15-18, где конкретизируется «путь к Иерусалиму» и где «царство бога»  (= евр. «царство небес») или, в ряде случаев, «царство господа» понимается как стучащееся к людям в дверь прямо сейчас: ''«Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! отвори нам; но Он скажет вам в ответ: не знаю вас, откуда вы. Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды. Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите всех праведных в царстве Божьем, а себя изгоняемыми вон»''. Ср. Лк. 13:28: ''«Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон»''. Последние стихи данной главы — Лк. 13:29-35, где упоминается побивание Иродом младенцев после «земного рождения Иисуса» (которого нет в ЕвГ), иерусалимские пророки как некие предтечи Иисуса и прочая подобная мифология отсутствуют в нашем тексте.   

В 8-й главе нашего текста, между прочим, приводится первоначальный текст общепринятой ныне у христиан молитвы «Отче наш» (8:2): ''«Отче, Твой Святой Дух да сойдет на нас; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе!»'' Именно из этого текста становится ясным строжайший запрет на хулу на Святого Духа, присутствующий здесь же, в гл. 9 и отраженный также и в Лк.  

В стихе 8:6 привычная нам «формула поиска» дана в своей изначальной и гораздо более краткой форме: ''«Просите, и дано будет»''. Стихи, параллельные Лк. 11:49-51 (со ссылками на библейских пророков), в изначальном тексте отсутствовали.   

Из текста также становится очевидной некая невыстроенность небесных иерархий в раннем христианстве по сравнению с более поздними гностической и новозаветной доктринами. Так, в 9:5 читаем: ''«Еще Я говорю вам: всякого, кто исповедает Меня пред людьми, и Сын Человека исповедает пред Богом»'' (ср. Лк. 12:8: ''«Сказываю же вам: всякого, кто исповедает Меня пред человеками, и Сын Человеческий исповедает пред Ангелами Божиими»'').  

Один из важнейших для понимания посыла текста моментов выглядит следующим образом (9:28): ''«Не бойся, малое стадо! ибо Отец благоволил дать вам Царство»'' (ср. Лк. 12:32, где читаем ο πατηρ υμων [«Отец ваш»], тогда как в нашем тексте o πατηρ — «Отец», то есть не ''их'' Отец, он же Яхве, но Отец Иисуса, Отец Небесный). Аналогичным образом, в 13:17 заповеди Иисуса не просто ставятся выше иудейского закона, а заменяют его в принципе: ''«Скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из слов Моих пропадет»'' (ср. Лк. 16:17: ''«Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет»'').   

Спасение, по мысли авторов нашего текста, не может дароваться только иудеям, ибо Отец благ абсолютно (16:9): ''«Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему»'' (ср. Лк. 19:9: ''«Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама»''). В целом же, говоря о 19-й главе Евангелия, отметим как важный момент то, что, ни много, ни мало, 20 стихов (Лк. 19:29—48) в ЕвГ отсутствуют, т.е. в нашем тексте нет ни Иисуса на ослике, ни изгнания Им торговцев из иудейского храма. Эти сюжеты, очевидно, являются поздними инерполяциями. В нашем тексте также отсутствует «Притча о злых виноградарях» (Лк. 20:9—19).     

Очередным подтверждением того, что в нашем тексте прославляется Элохим, Отец Небесный, но не «господь» Авраама, Моисея и др. (т.е. Яхве) является тот факт, что в ЕвГ отсутствуют стихи, параллельные Лк. 20:37-38, где сказано буквально следующее: ''«А что мертвые воскреснут, и Моисей показал при купине, когда назвал Господа Богом Авраама и Богом Исаака и Богом Иакова. Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы»''. При этом, однако, само «воскресение мертвых» (понимаемое в ЕвГ метафорически) в нашем тексте есть и, также, как и в Лк., оно увязано с безбрачием. Любопытно, что в иудейском законе безбрачие не прописывалось вовсе, напротив, одна из заповедей божиих гласила ''«Плодитесь и размножайтесь!»'' (Быт. 1:18). Можно также вспомнить многочисленные фрагменты из раннехристианских текстов, где «жених» — это сам христианин, а «невеста» — это церковь Христова, и никак иначе.     

У ряда исследователей нашего текста есть гипотеза, что стихи ЕвГ 18:1—17 (= Лк. 21:1—17) отсутствовали в «Маркионовом своде», но доказать ее в данный момент не представляется возможным.     

Также важно отметить, что стихи Лк. 22:28-30 в ЕвГ отсутствуют, т.е. в нашем тексте нет завещания ученикам Царства и обещания допуска к «суду» над [[12]] коленами Израиля, обещанном в Лк. как бы от имени Яхве.     

Финальная часть текста касается суда над Иисусом и его казни по приговору римского суда. Здесь важно отметить, что предъявленные Иисусу обвинения также разнятся в ЕвГ и в Лк. Так, в нашем тексте (20:1-2): ''«И поднялось все множество их, и повели Его к Пилату, и начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш, и разрушает Закон и пророков, и запрещает давать подать Цезарю, и совращает женщин и детей»'''''.''' Ср. Лк. 23:2: ''«и начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царём»''. Таким образом, «Лука» выбросил из текста важнейшее из предъявлявшихся Иисусу властями обвинений — в «разрушении Закона и пророков», но добавил к ним то, что Он «называл себя Христом Царём».     

Следующий пассаж (21:25) никак не связывает последовавшее после распятия Иисуса его воскресение с тем, что это якобы было заповедано иудейскими пророками: ''«Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что Я сказал вам!»'' Ср. Лк. 24:25: ''«Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки».''     

Последние два стиха Евангелия от Луки [Лк. 24:52-53] отсутствуют в нашем тексте, также являясь редакторской вставкой. В них «Лука» напоследок оставляет новообращенных вроде бы христиан верными иудеями, ибо заканчивает текст следующим образом: ''«Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью. И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога. Аминь»''.     

* Dehandschutter, B. Readers of Luke in the Second Century: The Valentinian Gnostics // Luke and the Readers: Festschrift A. Denaux / Ed. by R. Bieringer, G. Van Belle, J. Verheyden. — Leuven: University Press; Peeters, 2005. — (BETL, 182). — P. 49—60.

* Waite, Charles B. The History of the Christian Religion to the Year Two-Hundred. — Chicago, 1900. — P. 287—303.