Гельмонт, Ян Баптиста ван

. Ван Гельмонт, предшественник современной химии, физиологии и гигиены....'

Гельмонт Ян Баптиста (Баптист) ван (2 января 1580 — 30 декабря 1644) — бельгийский алхимик, врач, философ и последователь Парацельса. Кроме серьезного вклада в парацельсианская иатрохимию, он много работал с газами, поэтому ван Гельмонта считают основателем пневматической химии, ему также приписывается «изобретение» самого слова «газ», которое, как ван Гельмонт сообщает в своем трактате, он образовал от греческого слова «хаос».

Биография

Ян Баптист ван Гельмонт был младшим из пяти детей Марии (ван) Стассарт и Кристиана ван Гельмонта, государственного обвинителя и члена совета Брюсселя. Образование Ян Баптиста получил в католическом университете города Левена (ныне Бельгия), с XV по XVIII век считавшемся одним из лучших университетов Европы. Занимался различными науками, изучал разные курсы — от географии до права, но, так и не определившись окончательно со своим выбором, он отказался получать степень магистра, так как счел полученное образование недостаточным. Он прервал учебу и в течение нескольких лет путешествовал по Швейцарии, Италии, Франции, Германии и Англии. В 1599 г. Ян Баптиста ван Гельмонт вернулся в Левен для того, чтобы получить степень доктора медицины. Он практиковал в Антверпене во время великой чумы в 1605 году, после чего написал книгу под названием «О чуме» («De Peste»). В 1609 он женился на Маргарите ван Ранст, которая происходила из богатой дворянской семьи. Ван Гельмонт и Маргарет жили в Вилворде , недалеко от Брюсселя, и у них было шесть или семь детей. Приданое жены позволило ему прекратить занятия медицинской практикой и заниматься химическими экспериментами. Вскоре после того, как ван Гельмонту исполнилось 30 лет, он вернулся в свой замок Вилворде неподалеку от Брюсселя. Там он жил почти в полном уединении и безвестности, занимаясь алхимией и написанием новых трудов, а также сохраняя весьма ограниченную медицинскую практику. ван Гельмонт оставался в замке до своей смерти 30 декабря 1644 года.

Творчество

Ян Баптиста ван Гельмонт был автором ряда книг, в том числе сочинения «Начало медицины» (лат. «Ortus medicinae»). В этом объемном трактате, в котором собраны основные работы автора, ван Гельмонт рассуждает о самых разных вопросах иатрохимии, натурфилософии, медицины, излагает свои мысли по поводу философии древних, в частности о физике Аристотеля, рассматривает стихии-элементы, посвятив каждому из них по отдельной главе. В этой же книге, в главе под названием «Научные занятия автора» (лат. «Studia authoris»), автор рассказывает о примечательных фактах из своей биографии. В течение 10 лет Ян Баптиста без видимого успеха занимался медицинской практикой, а затем познакомился с одним химиком, принадлежавшим к школе Парацельса.

В 25 Ян Баптиста проявил большой интерес к химии и ее связи с болезненными состояниями. Ван Гельмонт был первым, кто с точки зрения химии стал изучать процесс пищеварения. Считается, что он открыл двуокись углерода, а также ввел понятие «газ» как состояние материи и, кроме углекислого газа, указывал на моноокись углерода (угарный газ), закись азота и метан.

Он придерживался теории о том, что все живое испускает магнитные флюиды, которые можно использовать, чтобы воздействовать на ум и тело других людей с помощью воли, — идея, которую в дальнейшем развил лечивший пациентов магнитами австрийский врач Фридрих Антон Месмер.

В одной из работ, помещенных в сборник трудов «Начало медицины», ван Гельмонт излагает результаты своих исследований, обосновывая необходимость введения понятия «газ» (в лат. тексте — gas, вероятнее всего, от греч. x^oq, лат. chaos). До ван Гельмонта алхимики, сталкиваясь с газами, считали их испорченным воздухом. Поздняя алхимия «водами», твердые тела — «землями», а соответственно, газообразные — различными видами «воздуха». Ван Гельмонт же утверждает, что необходимо отличать газ от пара, тумана и воздуха: «Газ гораздо более неуловим и тонок, чем пар, туман или дистиллированная маслянистость, хотя он во много раз гуще воздуха.

Ван Гельмонт был убежден, что развитие науки невозможно без знания алхимии, — «никто не может достичь познания основ природы без помощи огня». Ян Баптиста ван Гельмонт был абсолютно уверен в возможности превращения металлов, так как, по его словам, он своими руками осуществил успешную трансмутацию. Он никогда не пытался сам изготовить Философский камень, но в своем трактате "О природе вечной жизни" описывал его свойства:

«Я неоднократно держал этот камень в своих руках и видел своими глазами реальную трансмутацию продаваемой ртути, количество которой превосходило в несколько тысяч раз порошок, который использовался для её превращения в золото. Этот порошок был цвета шафрана, очень тяжёлый и блестящий, как толчёное стерло. Но однажды мне дали четвёртую часть грана (я называю граном шесть сотых частей унции). Этот порошок я залил воском [сургучом], соскобленным с одного письма, чтобы при бросании его в тигель он не развеялся с дымом угля; и затем этот катыш из воска я бросил в трёхгранный сосуд с одним фунтом ртути, горячей и новокупленной; и тотчас же вся ртуть с незначительным шипением застыла, превратившись в монолит; но температура этой ртути была такой, что не дала бы расплавленному свинцу застыть. Сразу после этого был усилен огонь с помощью мехов и этот металл расплавился; и после того как был разбит сосуд для плавки, оказалось, что в нём восемь унций самого чистого золота. Таким образом, сделав вычисления, получаем, что гран этого порошка превратил девятнадцать тысяч двести гран нечистого и летучего металла в настоящее золото. Ибо этот порошок, соединяя вышеназванную ртуть с собой, в тот же час предохраняет её от вечного ржавения, разложения, смерти и мук огня, каким бы сильным он ни был, и соделывает её как бы бессмертной по отношению к любому сильному искусству и огню, и превращает её в девственно чистое золото; по меньшей мере один только огонь углей здесь требуется».

Ван Гельмонт вел собственный поиск первичной материи, отвергая идею Парацельса о первичной триаде и четыре элемента Аристотеля. Он предпринял опыт с ивой, результаты которого убедили его в том, что вода является первичной материей для растений. Ян Баптиста посадил побег ивы, предварительно взвесив как его, так и почву. Он поливал побег в течение пяти лет и ухаживал за ним, а затем выкопал иву и вновь взвесил ее и почву. Прибавка в весе дерева на 164 фунта привела ван Гельмонта к заключению о роли воды. Впоследствии он пришел к выводу, что вода является первичной материей для всех вещей на планете.

Философский камень ему обрести не удалось, а чудесный порошок трансмутации, по его словам, ему дал некий алхимик. Этот случай ван Гельмонт подробно описывает в трактате «Древо жизни» (лат. «Arbor vitae»): «Я вынужден верить, что существует камень, который производит золото и серебро, потому что я <...> своими собственными руками произвел проекцию одного фана порошка на тысячу фан горячего живого серебра; и дело на огне завершилось успехом в присутствии многих людей, как и обещают книги. На все это мы взирали с возбуждением и вocxищeниeм».

Кем был тот адепт, который подарил ван Гельмонту порошок проекции, остается тайной. Ван Гельмонт много пишет в своей книге о неком ирландце по имени Батлер, которого ему пришлось посещать в тюрьме Вилвордского замка, куда Батлер был заключен. По словам ван Гельмонта, этот человек обладал чудесным лекарством, по сути дела, панацеей от всех болезней, которое ван Гельмонт называет «камешком Батлера».

Возможно, им мог быть ирландский алхимик Уильям Батлер (ок. 1534 — 1617), сведений о котором очень немного. Известно, что он родился в графстве Клэр (Ирландия), а умер на борту корабля во время путешествия в Испанию. Говорят, что ему удалось обрести философский камень и осуществить трансмутацию. Сообщали, что Батлер произвел ряд чудесных исцелений благодаря своим познаниям в алхимии и некоему камню (красный порошок), который он приобрел в Аравии. Как рассказывал сам Батлер, он плыл на корабле, который был захвачен пиратами. Его продали его в рабство знатоку алхимии в Аравии, благодаря чему он изучил это искусство, а потом сбежал, прихватив с собой некоторое количество камня.

Ходили слухи, что в замке Вилворде Батлер исцелил с помощью миндального молока, в которое он окунул камень, другого заключенного — бретонского монаха, страдавшего от тяжелого рожистого воспаления. Заинтересовавшись этим, ван Гельмонт и еще несколько знатных персон посетили Батлера, чтобы удостовериться в его способностях. Они увидели, как он излечил пожилую женщину от мигрени, окунув камень в оливковое масло и затем смазав этим маслом ее голову. Ему удалось также облегчить страдания настоятельницы женского монастыря, излечив ее от паралича пальцев и западения языка (которым она страдала в течение 18 лет), потерев ей камнем язык.

Предположение, что философский камень достался ван Гельмонту от Уильяма Батлера, высказывает и известный английский оккультист Фрэнсис Баретт (род. ок. 1770/1780) в первом томе своей книги «Маг» (англ. «The Magus»), в котором он использовал работу Гельмонта «Oriatrike, или Очищенная физика». Баррет приводит обширную цитату из 79-й главы работы Гельмонта:

Был некий ирландец по имени Бутлер, который во времена английского короля Иакова был заключён в тюрьму замка Вилворда; там он сжалился над неким Баллиусом, францисканским монахом, знаменитым проповедником в Галло-Британии, который также был заключён в тюрьму и рука которого была поражена рожистым воспалением. Однажды вечером, когда этот монах почти что потерял надежду, он легонько окунул некий маленький камешек в ложку с миндальным молоком и тотчас же вынул его оттуда. Далее он сказал охраннику: отнеси эту похлёбку тому монаху, и, как только он выпьет это, он исцелится не более чем в течение часа. И к великому удивлению охранника и больного монаха это случилось, так что он не знал, отчего на него снизошло такое внезапное исцеление, так как он не знал, что он принимал какое-то лекарство; его левая рука, будучи до этого невероятно распухшей, похудела настолько, что была почти неотличима от другой. На следующее утро я по просьбе одного вельможи пошёл в Вилворд в качестве свидетеля этого события; таким вот образом я завёл дружбу с Бутлером. Вскоре после этого я видел, как бедная старая женщина, прачка, которая с возраста шестнадцати лет страдала сильными головными болями, была исцелена в моём присутствии. Действительно, он легонько окунул тот же камешек в ложку оливкового масла и тотчас же очистил этот камешек, облизав его, и положил его в свою табакерку; а ту ложку с маслом он вылил в небольшую бутылку масла, из которой он повелел брать лишь одну каплю для умащения головы вышеупомянутой старухи, которая этим средством и была исцелена; и я засвидетельствовал своё удивление, как если бы он был другим Мидасом, но он, улыбаясь, сказал: «Мой дорогой друг, если бы ты не пришёл сюда, чтобы убедиться в возможности лишь одним лекарством исцелять всякую болезнь, то ты остался бы в своих юношеских начинаниях, каким бы старым ты ни стал». Я охотно с этим согласился, потому что я знал это из секретов Парацельса; а теперь я подкрепил это убеждение воочию. Но я признаюсь, что этот новый способ лечения был мне незнаком и неизвестен. Поэтому я сказал, что молодой принц нашего Двора, Viscount of Gaunt, брат принца Episuoy, был столь обессилен подагрой, что с тех пор лежит только на одном боку, будучи сильно обезображен многочисленными узлами. Итак, он, взяв мою правую руку, сказал: «Ты хочешь, чтобы я вылечил этого молодого человека? Я вылечу его ради тебя». «Но, - ответил я, - он такой упрямый, что скорее умрёт, чем выпьет какое-либо лечебное снадобье». «Да будет так, - сказал Бутлер, - ибо всё, что мне для этого нужно, - это чтобы он каждое утро касался вот этого камешка, который ты видишь, кончиком своего языка; и через три недели такого занятия пусть он промоет болезненные и неболезненные узлы [на своём теле] своей собственной мочой, и вскоре после этого ты увидишь его исцелённым и здоровым. Ступай и скажи ему, что я сказал». Таким образом, я с радостью вернулся в Брюссель и рассказал ему, что сказал Бутлер. Но монарх ответил: «Ступай, скажи Бутлеру, что если он вылечит меня, как ты сказал, то я дам ему столько, сколько он потребует; спроси цену, и я с радостью заплачу ему». И когда я передал его слова Бутлеру на следующий день, то он очень разгневался и сказал: «Этот принц безумен или глуп и несчастен, и поэтому я не помогу ему; ибо я не нуждаюсь в его деньгах и не расплачиваюсь, и не ниже его». Мне так и не удалось убедить его сделать то, что он обещал; поэтому я начал сомневаться, а не померещилось ли мне то, что я видел. Тем временем случилось, что один друг, надсмотрщик и стекольных дел мастер в Антверпене, страдая ожирением, самым искренним образом попросил Бутлера, чтобы тот избавил его от ожирения; и Бутлер дал ему маленький кусочек того камешка, чтобы тот каждое утро лизал его или быстро касался его кончиком своего языка; и через три недели я увидел, что его грудь сузилась на одну пядь. Поэтому я снова поверил, что вышеупомянутый принц, страдающий подагрой, может быть исцелён так, как обещал Бутлер. Тем временем я послал в Вилворд, к Бутлеру, за лекарством от яда, данного мне одним тайным врагом; ибо я сильно ослаб - все мои суставы болели; и мой отчётливый пульс затем стал прерывистым, меня сопровождали помрачения ума, и у меня было истощение. Бутлер, будучи по-прежнему в тюрьме, повелел моему слуге, которого я послал, чтобы он тотчас же принёс небольшую бутылку оливкового масла; и, окунув в него свой вышеупомянутый камешек, как и в предыдущих случаях, отправил это масло мне; и сказал слуге, что лишь одной капелькой этого масла я должен смазывать лишь одно больное место или все места, если я захочу; что я и сделал, но не получил от этого помощи. Тем временем мой враг, согласно своему жребию, находясь при смерти, попросил у меня прощения за свой грех; так что я узнал, что я был отравлен, что я и подозревал; и поэтому я предпринял все меры, чтобы уничтожить этот медленный яд, что, милостью Божьей, я и сделал. Ввиду того, что позже были проведены многие другие исцеления некоторых женщин, я спросил Бутлера, почему столь многие женщины исцелялись, тогда как я (когда я был близок к смерти, испытывая боли во всех своих суставах и органах) не почувствовал никакого облегчения? Тогда он спросил, какая у меня была болезнь? И когда он понял, что начало болезни было вызвано ядом, сказал: так как причина пришла извне внутрь, то следовало принять внутрь то масло или нужно было коснуться языком того камешка; потому что заболевание было изнутри, а не местным или внешним; и также нужно иметь в виду, что это масло постепенно теряет своё целительное свойство, потому что камешек, будучи лишь кратковременно погружён в него, не заряжает масло полностью, но лишь облагораживает его своим запахом; ибо, действительно, этот камешек представляет собой, на глаз и вкус, морскую соль; а, как хорошо известно, соль не очень хорошо растворяется в масле. Тот же человек также вылечил одну игуменью, у которой восемнадцать лет рука была опухшей и полностью парализованной, а её пальцы были твёрдыми и неподвижными, и сделал это одним лишь соприкосновением её языка с этим удивительным камешком.

Состав и способ получения чудодейственного средства, которое в очень небольшом количестве презентовал ему таинственный алхимик, остались для ван Гельмонта неизвестными, но самого факта применения этого порошка проекции оказалось достаточным, чтобы просвещенный фламандец навсегда поверил в возможность превращения металлов. Он впоследствии неоднократно описывал этот случай в различных своих произведениях. Возможно, успешная трансмутация ртути в золото настолько потрясла ван Гельмонта, что он назвал своего сына Меркурием — то ли имея в виду название металла (в терминологии алхимиков — Меркурия), то ли в честь легендарного Гермеса-Меркурия.