Сифиане: различия между версиями

В Панарионе, 40, Епифаний опровергает учение так называемых «архонтиков». В связи с этим он цитирует их многочисленные апокрифические книги, упоминая, помимо прочих, «Малую Гармонию», «Большую Гармонию», «Чужеземцев» (40, 2, 1-3), книги Сифа и написанные от имени Сифа и его семи сыновей (40,7,4). Он добавляет: «Ибо утверждают, что он родил семерых так называемых инородных, как говорили мы и о других ересях, а именно о ересях гностиков и сетиан» (40, 7, 5). Таким образом, можно сделать вывод, что название «Чужеземцы» (Аллогены) относится к семи сыновьям Сифа. Более того, архонтики также говорили о других пророках, т.е. о Мартиаде (Martiades) и Марсиане (Marsianus — возможно, сирийское имя Еноха, отсылка к Быт 5:24; ср. Тардье [1992], 532-33, прим. 69), который вознесся на небеса и снизошел с них три дня спустя. Сиф — разоблачитель и спаситель, который, в качестве благого божества, борется против сил и властей (т.е. архонтов).

Философ-неоплатоник Порфирий рассказывает в своей «Жизни Плотина» (16) о христианах-сектантах: «ученики Адельфия и Аквилина; опирались они на писания Александра Ливийского, Филокома, Демострата, Лида и выставляли напоказ откровения Зороастра, Зостриана, Никофея, Аллогена, Меса и тому подобных». Согласно Порфирию, ученик Плотина Амелий написал 40 томов против книг Зостриана, в то время как сам Порфирий выявил фальшивость «Книги Зороастра». Было предложено идентифицировать трактат «Зостриан», о котором говорил Порфирий, с трактатом «Зостриан» из Библиотеки Наг-Хаммади (NHC VIII, 1; ср. Arnobius, Adversus Gentiles I, 52) — это предложение, вероятно, обосновывается некоторым сходством между терминологией из NHC VIII, 1 и «Эннеадами» Плотина (II,9), а также блестящим открытием Тардье о том, что часть этого трактата, т.е. NHC VIII, 1, 64,13-66, 11 (66, 12-84, 22), дословно соответствует в одном фрагменте (49, 9-50, 21) теологическому трактату «Против Ария», написанного в IV веке римским христианином Марием Викторином (Marius Victorinus). Эти схожие фрагменты формируют как негативную, так и позитивную теологию о Едином. Тардье доказывает, что эти параллели можно объяснить предполагаемым общим источником из среднего платонизма (Нумений) и для «Зостриана», и для трактата «Против Ария». Есть некоторые разногласия среди ученых относительно даты написания «Зостриана» (NHC VIII, 1) – некоторые из них полагают, что присутствующая в этом трактате триада «бытие – жизнь – мышление» является отсылкой к метафизике Порфирия (Абрамовский, Мажерцик) и указывает на то, что этот трактат был исправлен после его критики Амелием и Порфирием. Другие же с уверенностью пишут о до-плотиновской, среднеплатонической основе как для этой триады, так и для других «платоновских» черт этой рукописи (Тардье). К тому же, Тардье предположил, что трактат «Зостриан» объясняет или продолжает трактат «Зороастр», так же, как и трактат Меса (сын Аллогена) содержит интерпретацию трактата «Аллоген». Никофей, о котором упоминается в гностическом «Кодексе Брюса», может быть еще одним именем Еноха, а Зороастр и Зостриан – именами божественных посланников, принадлежащих к роду Сифа. В книгах этих римских христиан, очевидно, уделяется внимание одному из видов еретической «профетологии».

Сиф играет важную роль и в манихействе — его относят, наряду с Ноем, Авраамом, Симом и Енохом, к воплощениям божественного Нуса (Lieu, 23; Stroumsa, 145-167). Кёльнский кодекс Мани цитирует «Апокалипсис Сифа» (стр. 50-51, под ред. Koenen-Römer, 32-35]). Серапион Тмуитский называет «ситиана» еретическим предшественником Мани (Adversus Manichaeos, III).

Из этого следует, что для Ипполита («Опровержение всех ересей») и Епифания («Панарион») отличительной особенностью сифиан являлось создание и использование ими (псевдоэпиграфической) религиозной литературы. Феодорит приходит к ересиологичеким выводам, когда он связывает «офитов» Иринея с «сифианами». Епифаний («Панарион» 26 и 40) идентифицирует «гностиков» и «архонтиков» как создателей сифианской литературы; также мы узнаём от Порфирия, что римские гностики создали сифианские трактаты около 250 г. Сифианские книги также читали последователи Мани. Позже в сирийской ересиологии упоминаются авдияне в качестве авторов сифианских книг. Таким образом, с одной стороны, ересиологическая традиция указывает на то, что сифиан можно идентифицировать по созданию и использованию ими определенных книг. С другой стороны, она предполагает, что создание сифианской литературы было прерогативой не только одной религиозной группы.

Современная наука, следуя примеру античных ересиологов, пытается определить «сифианский» вид гностицизма, выделяя корпус сифианской литературы и делая из него вывод о реальном былом существовании сифиан.

С учетом всех этих соображений, возможно, лучшим на данный момент решением было бы осторожно предположить, что сифианство — это удобное рабочее название для условно определенной группы мифологических и теологических взаимосвязей между определенными источниками, природа социально-исторических связей которых до сих пор не выяснена.

1. R. Majercik, “The Existence-Life-Intellect Triad in Gnosticism and Neoplatonism”, Classical Quarterly 42 (1992), p. 475-488.