Валентин: различия между версиями

[[Файл:Valentin9.jpg|thumb|200px|left|<center>'''Изображение Валентина в «Нюрнбергской хронике» 1493 г.'''</center>]]{{Гностицизм}}'''Валентин''' (''греч. Οὐαλεντῖνος,'' ок.  100 — ок.  160) — один из самых известных ранних христианских [[Гностицизм|гностических]] богословов. Основал свою школу в Риме. Если верить ''Тертуллиану'' (155/165 — 220/240), Валентин был кандидатом в епископы, но основал свою собственную группу, когда епископом был выбран другой. Валентин создал множество сочинений, но от них сохранились лишь фрагменты, в основном те, которые цитируются в качестве опровержения в работах его оппонентов. Этих фрагментов недостаточно для реконструкции его системы, однако ересиологи, начиная с ''Иринея Лионского'', предпринимали собственные обстоятельные усилия для осуществления такой реконструкции.  

В своих проповедях и письмах он учил о возникновении этого мира, обители [[Смерть|смерти]] и несправедливости, в результате ошибки, которая должна быть исправлена. Именно эту задачу призваны выполнить гностики. Они пришли в этот мир для того, чтобы победить смерть и разрушить ее. Небесный «свет» знания противопоставляется «огню» незнания, «который притаился у корней всего сущего» и в один прекрасный день воспламенится и поглотит весь мир, погибнув при этом сам. Человек забыл свою истинную небесную природу, которой страшатся даже [[ангелы]]. Однако божественное Провидение, согласно Валентину, посещает сердца тех, кто готов принять его, и очищает их от грязи и духов зла, там поселившихся. Только тогда человек снова вспоминает, кто он есть, каково его истинное происхождение и предназначение. Он узнает в себе образ небесного Человека. Это знание есть радость и откровение истины для тех, кто получил его.

Валентиниане учили, что есть три типа людей: ''духовные'', ''психические'' и ''материальные''; и что только духовные люди получили [[гнозис]], или знание, которое позволит им вернуться к божественной Плероме, в то время как те, кто обладает психической природой (обычные христиане), обретут меньшую или неопределенную форму спасения, а те, кто имеет материальную природу, были обречены на гибель:

: <blockquote>«''...От Адама произошли три рода, первый из них неразумный род, род [[Каин|Каина]], второй — разумный и праведный, род [[Авель|Авеля]], третий же — духовный, и это род Сифа. [Люди], созданные из праха, созданы "по образу", душевные — "по подобию", духовные же — "лично" (και Ιδίαν). И об одном только этом третьем роде сынов Адама сказано: "Это книга поколений человеческих" (Быт. 5:1). Сиф, как подобает духовной натуре, не пас стада и не сеял, а произвел сына. Это он "надеялся, что Бог призовет его Своим именем" и взирал вверх, его родина — небеса и не принадлежит он этому миру'' (Быт. 4: 2. 26)»[[Валентин#Примечания|[1]]].</blockquote>

[[Файл:Pleroma Valentina.jpg|мини|'''Карта Плеромы по Валентину из статьи Е.П. Блаватской «Pistis Sophia» (1891)''']]

Из этой Высшей Тетрады происходит эманация двух других Сизигий — Слова (Логос) и Жизни (Зоэ), Человека (Антропос) и Церкви (Экклезия), образующих Вторую Тетраду; обе Тетрады вместе составляют Непостижимую Высшую [[8|Огдоаду]], недоступный [[Воображение (в магии)|воображению]] Очаг Божественной Сущности.

Дело в том, что, как отмечает исследовательница гностицизма ''Юлия Данзас'' (1879—1942), в своей системе Божественных Эманаций Валентин пытался выразить образами, ''доступными человеческому [[Воображение (в магии)|воображению]]'', бесконечную смену проявлений и потенций непознаваемого идеального мира Божества. При вдумчивом разборе текстов становится ясным, что мужские наименования Эонов, обозначаемые прилагательными (Нестареющий, Самородный, Неподвижный, Желанный и т. п.), характеризуют ''свойства'' Неизъяснимого и Неизречённого Первоначала, тогда как наименования женского рода, обозначаемые существительными (Смешение, Вера, Любовь, Премудрость и т.п.) дополняют первые и олицетворяют ''потенции'' Непостижимого и Всемогущего Творчества[[Валентин#Примечания|[7]]]. В свою систему эманаций Валентин вложил глубокую идею, обычную в древней философии, о пассивном начале, символически изображаемом женским элементом, содержащим творческие потенции, но развивающим эти потенции лишь при воздействии активного, мужского, начала. Эта же идея нашла выражение у Валентина в дальнейшем грандиозном космологическом мифе, начинающемся с отпадения от Плеромы её последнего члена, Мудрости, призванной быть переходной ступенью от Мира Идеального к Миру Реальному.

Итак, отпавшая от Плеромы София отдаётся импульсу творчества. Но в ней нет активного созидательного начала, она — пассивно-женский элемент и потому не может выдать совершенное творение. Она пытается творить с помощью «тени прошлого»[[Валентин#Примечания|[8]]], но ей удаётся только выделить из себя всю свою Божественную Сущность, которая принимает образ нового Эона — [[Иисус Христос|Христа]]. И вот Христос, вместивший весь Божественный элемент Своей матери Софии и освободившийся от её низшей субстанции, немедленно возносится к Плероме и, переступив через Предел, входит в Неё. Пробел, образовавшийся в Плероме после отпадения Софии и растворения Желанного в остальных Эманациях, заполняется затем двумя новыми Эонами: Христом, изошедшим из Софии, и Духом Святым (Пневма Агион), произведённым Истиной (т.е. Второй Высшей Сизигией) для укрепления остальных Эонов и полного их просвещения.

Между тем, София (в падшей своей ипостаси иногда обозначаемая как ''Ахамот''), лишённая своей Божественной Сущности, тоскует и мечется, продолжая творить вне Плеромы с помощью тени прошлого[[Валентин#Примечания|[9]]]. Она, по мнению Иринея, создаёт «Демиурга» (в сохранившихся коптских валентинианских текстах — на самом деле, протоархонта [[Иалдабаоф|Иалдабаофа]]; эоны же, действительно эманирующие именно нечто подобное [[Платонизм|платоновскому]] Демиургу в валентинианской традиции, — это Логос «Трехчастного трактата» и некая неясная до конца сущность в «Валентинианском изложении»; см. гл. ниже).  

Как сообщали раннехристианские авторы, Валентин имел множество учеников, и некоторые из них весьма существенно изменили учение Мастера и основали свои школы. Валентиниане, согласно [[Ипполит Римский|Ипполиту]], делились на восточную и западную школы, причем ''Птолемей'' и ''Гераклеон'' называются как представители западной, а [[Марк Маг|Марк]], ''Феодот'' (выжимку из учения которого также сохранил Климент) и некоторые другие — восточной. Исследования показывают, что деление это достаточно условно. Можно предположить, что и карьера самого Валентина делилась на восточный (александрийский) и западный (римский) периоды. Возможно, он лично и основал эти две различные школы. Любопытно, что к числу валентиниан многие также причисляют и [[Вардесан|Вардесана]], обладателя достаточно уникального гностического учения. В современной науке валентинианство часто именуют «христианским платонизмом» (исторически первым, с учетом того, что аналогичное наименование иногда давалось и значительно более поздним течениям ортодоксов).

Слова из Ин. 4,38 толкуются Гераклеоном в том смысле, что ангелы «Демиурга» являются сеятелями человеческих душ, однако они, как и люди, могут спастись, а в противном случае будут обречены на гибель (всё то же место в Ин. 4,46-53). Однако, свои ангелы есть и у Спасителя, что выводится из ''Ин. 4,37'': «истинно слово, что один — сеющий, другой — жнущий». Особое место в трактате занимает отношение его автора к иудеям и их закону. Так, слова из ''Ин. 8,49'' («я не ищу славы моей: есть ищущий и судящий») означают, что [[Тетраграмматон|божество]] [[Моисей|Моисея]] — вовсе не [[Бог-Отец|Отец]] Иисуса, но «Демиург». Поэтому иудеи, по мнению Гераклеона, поклоняются «Демиургу», несущему им, через свой закон, [[смерть]]. Немаловажно, что, согласно гностику Гераклеону, все положительные евангельские высказывания об иудейской религии должны трактоваться в космологическом ключе. Так, фраза «потому что спасение — от иудеев» (Ин. 4,23), как полагают многие библеисты, на самом деле, являющаяся поздней вставкой в текст (нарушающей его целостность и его гнозис и осуществленной уже во II половине II века), которую успел застать Гераклеон, означает, что «иудеи» — это образ тех, кто пребывает в Плероме.

Как утверждает Юлия Данзас, сочинение Иринея «Против ересей», являющееся исторически первым сохранившимся ересиологическим трактатом, было направлено, в основном, именно против Птолемея (лат. Ptolemaeus) и его последователей.  

Нам, к сожалению, абсолютно ничего не известно о личности самого Птолемея, но его учение восстановимо из первых глав книги Иринея, хотя постоянные авторские отступления и затрудняют распознавание в изложении собственно птолемеевских идей. Даже  дотошный Ипполит приводит лишь очень краткие данные о Птолемее, и только Епифаний Кипрский сохранил для нас в «Панарионе» подлинное ''«Письмо Птолемея к возлюбленной сестре Флоре»'' (Πτολεμαίου πρὸς Φλώραν), в котором автор, не затрагивая сложные космогонические вопросы, толкует Моисеев закон и разъясняет своё отношение к метафизике Ветхого Завета. Что касается изложения птолемеевой космологии Иринеем, которому, вероятно, были доступны и другие работы Птолемея, то вкратце оно выглядит следующим образом:

Что касается христологии Секунда, то Епифаний и ''Филастрий'' (330—397) утверждали, что, подобно Валентину, Секунд и его последователи придерживались крайнего докетизма[[Валентин#Примечания|[25]]].

Сведения о гностике II века Феодоте (греч. Θεόδοτος) дошли до нас почти исключительно благодаря Клименту Александрийскому, опубликовавшему весьма обширные ''«Excerpta ex Theodoto»'' — ''«Извлечения из Феодота»'' (хотя лично Феодоту в них уделено мало внимания) со своими комментариями; последние, впрочем, не представляют исключительной ценности для исследователей валентинианства (в отличие от приведенных там мыслей валентиниан, включая самого Феодота).

Несколькими страницами позже следует любопытный пассаж, отделяющий ''высшее семя'' от семени привычного нам соития:    <blockquote>''«Высшее семя было произведено не в результате страсти, чтобы исчезнуть вместе с ее исчезновением, и не как часть творения, но как отпрыск. По мере того, как всё творение совершенствуется, семя совершенствуется вместе с ним. Это происходит потому, что оно родственно тому Свету, который пришел первым, то есть Иисусу, о котором просил эоны [Плеромы] Христос...»''    </blockquote>В тексте Клименгта [[Символы магические|символизм]] креста (возможно, речь шла о кресте, имеющем форму [[Анх|Анха]]) описан то ли абстрактными «валентинианами», то ли, в том числе, и лично Феодотом, следующим образом:  <blockquote>''«Крест есть знак Предела Плеромы, поскольку отделяет верных от неверных и этот мир от Плеромы. Через этот знак Иисус, подняв семя на своих плечах, несет его в Плерому. Поэтому они называют Иисуса плечами, а Христа головой семени».''  </blockquote>«Определение гнозиса», также выделенное в русском переводе как относящееся к Феодоту, по мнению Афонасина, Климент относит также и к валентинианам в целом. Так, Климент пишет, что у валентиниан до крещения Судьба, как ее видят [[Астрология|астрологи]], реальна, после же крещения — астрологи ошибаются. И освобождает [от нее] не только омовение, но и<blockquote>''«гносис, знание того, кто мы были, кем мы стали, где были прежде и где находимся сейчас, куда идем, от чего освободились и что есть рождение и возрождение».''</blockquote>

* [[Премудрость Иисуса Христа (текст)|«Премудрость Иисуса Христа»]] (III, 4; BG 8502)

Очень плохо сохранный трактат под условным наименованием «Валентинтанское Изложение» (NHC XI, 2, название рукописи, вероятно, утрачено), являеющийся переводом с несохранившегося греческого оригинала на субахмимский диалект коптского, истолковывает происхождение творения и процесс спасения в терминах валентинианской космологии, причем пользуясь преимущественно софиологическими терминами. Данный трактат предлагает единственную подлинно валентинианскую оценку мифа о Софии: «Трехчастный Трактат» описывает другую версию, где вместо Софии присутствует Логос, а тексты «О Происхождении Мира» и «Ипостась Архонтов», вероятно, испытывали влияние и других гностических систем [[Валентин#Примечания|[30]]].

Текст, между прочим, дает нам из первых рук свидетельства теологических разногласий между различными группами валентинианских теологов, описанных, в частности, Тертуллианом [[Валентин#Примечания|[31]]]. Ириней, Ипполит и другие раннехристианские авторы также отмечают ряд таких вопросов, включая и историю Софии: интерпретация Первоисточника (в том смысле, является ли он монадой или диадой, т.е. Божественным Андрогином) или Предела (каковы его функции), а также перемещения Софии (что ими движет). В то время как «отцы церкви» делали в своих изысканиях лишь зарисовки различных позиций гностиков, автор «Валентинианского Изложения» детально занимается каждой проблемой, отвергая одни точки зрения и поддерживая другие.

С точки зрения ересиологов, валентинианские теологи были не согласны друг с другом, прежде всего, в вопросе о том, является ли Первоисточник Всего Монадой или же Диадой. Наш трактат утверждает, что Отец един, неповторим, что Он — Монада, и что Тишина (или Безмолвие, греч. Syge) была или его сизигией (в любом случае, появившейся позже него), или просто его ''состоянием'', то есть не была самостоятельной Сущностью. В случае же, если она таковой была, то мы имеем здесь наглядно засвидетельствованную Триаду — прообраз Троицы будущих ортодоксальных богословов: Бог (Разум) + Тишина (Безмолвие) + Сын (Логос) [[Валентин#Примечания|[32]]]. Интересно, что в Тишине вместе с Отцом пребывает также [[4|Четыре]] Источника — олицетворение четырех потенций творения, которые, когда в Отце открывается Первый Отец [[Валентин#Примечания|[33]]], т.е. уже высшая творящая Сущность, испускают (эманируют) четыре Силы: Разделительную, Рукополагающую, Оформляющую и Производящие (различные) Субстанции. Четыре Источника обитают, соответственно, в первых четырех из 360 Эонов (о 365 здесь речь не идет).

Если верить Иринею, третий вопрос о разногласиях между валентинианскими теологами касался интерпретации страданий Софии: некоторые валентиниане утверждали, что София, в нарушение своей роли в Плероме, только создала инволюционную цепочку из всех Эонов в тесной взаимосвязи с Отцом [[Валентин#Примечания|[34]]]; другие говорили, что она преднамеренно и дерзко покушалась вознестись над тем состоянием взаимозависимости, в котором она находилась со всеми другими эонами, и что она посмела подражать самому Отцу[[Валентин#Примечания|[35]]]. Автор «Валентинианского Учения», очевидно, стоит на позиции, близкой к последней точке зрения, гласящей, что София преднамеренно нарушила гармонию Плеромы, но позднее раскаялась в этом и вернулась назад к Отцу.

* Каменских, А.А. Трагедия космогонической объективации в валентинианстве и в русской религиозной философии // Россия и гнозис. Материалы конференции 21-22 апреля 2003 г. / Под ред. Н.В. Пожарской, И.Н. Потылицыной, Т.Б. Всехсвятской. — М.: Изд-во Рудомино, 2004. — С. 119—129.

* DeConick, April D. Becoming God’s Body: The KAVOD in Valentinianism // SBL 1995 Seminar Papers / Ed. by E.H. Lovering. — Atlanta: Scholars Press, 1995. — (Society of Biblical Literature Seminar Papers, 34). — P. 23—36.

* Dundenberg, I. Valentinian Teachers in Rome // Christians as a Religious Minority in a Multicultural City: Modes of Interaction and Identity Formation in Early Imperial Rome. Studies on the Basis of a Seminar at the Second Conference of the European Association for Biblical Studies from July 8-12, 2001, in Rome / Ed. by J. Zangenberg and M. Labahn. — London; N.Y.: T & T Clark, 2004. — (Journal for the Study of the New Testament Supplements, 243). — P. 157—174.

* Премудрость Иисуса Христа: Апокрифические беседы Иисуса Христа с учениками / Пер., вступ. ст., коммент. А.И. Еланской. — СПб.: Алетейя, 2004. — (Библиотека журнала «Христианский Восток»).

* Schenke, H.-M. «Tractatus Tripartitus» (NHC I,5) // Schenke, H.-M., Bethge, H.-G., Kaiser, U.U. Nag Hammadi Deutsch. 1. Band: NHC I,1—V,1: Eingeleitet und übersetzt von Mitgliedern des Berliner Arbeitskreis für Koptisch-Gnostische Schriften. — Berlin; New York: Walter de Gruyter, 2001. — (Koptisch-Gnostische Schriften II). — S. 53—93.

* Smith, O.M. Approaches to the Agnostos Theos in Second-Century Middle Platonic Natural Theology and the Valentinian Gnosticism of the «Tripartite Tractate» (NHC I,5) / Ph.D. dissertation, University of Texas at Austin. — Austin, Texas, 1995.

* Zandee, J. The Terminology of Plotinus and of Some Gnostic Writings, Mainly the Fourth Treatise of the Jung Codex. — Istanbul: Nederlands Historisch-Archaeologisch Institut in het Nabije Oosten, 1961. — (Uitgaven van het Nederlands Historisch-Archaeologisch Institut te Istanbul, XI).

*Klauck, H.-J. The Gospel of Philip // Apocryphal Gospels: An Introduction / Transl. by B. McNeil. — London; New York: T & T Clark, 2003. — P. 123—135.

* Painchaud, L. La composition de l’Évangile selon Philippe (NH II,3): une analyse rhétorique // Society of Biblical Literature 1996 Seminar Papers. — Atlanta: Scholars Press, 1996. — (Society of Biblical Literature Seminar Papers, 35). — P. 35—66.

* Schenke, Hans-Martin. Das Evangelium nach Philippus: Ein Evangelium der Valentinianer aus dem Funde von Nag-Hamadi // Theologische Literaturzeitung, 84 (1959). — S. 1—26.

* Unnik, W.C. van. Three Notes on the ‘Gospel of Philip // New Testament Studies, 10 (1963/64). — P. 465—469.

* Witson, R. McL. The Gospel of Philip: Translated from the Coptic Text with an Introduction and Commentary. New York; Evanston: Harper and Row; London: A. R. Mowbray, 1962.

* Witsov, R. McL. The New Testament in the Nag Hammadi Gospel of Philip // New Testament Studies, 9 (1962/63). — P. 291-294.

:

:30. Некоторые гностические тексты Библиотеки Наг-Хаммади (как нам представляется, все они принадлежат всё же именно к валентинианской традиции), особенно вторая из «Трех Стел Сифа», «Второе Слово Великого Сифа», «Гром. Совершенный Ум» (если в последнем повествование ведется от лица Софии, что вполне вероятно), «Блаженный Евгност» и «Апокриф Иоанна», по большей части, изображают Софию как важнейший в «деятельном» плане женский эон Плеромы. Конкурирует с ней на этом поле, безусловно, Барбело, которая иногда отождествляется с Софией, но всегда не напрямую, а по качественным характеристикам и описанию своих «деяний». Она всегда изначально андрогинна: София + Бессмертный Антропос (Человек). Соответственно, Пистис София как низшая ипостась Софии, должна была быть связана с Сыном Божественного Антропоса (т.е. с Сыном Человеческим), но мало где делается на этом акцент, видимо, чтобы не столько София, сколько Сын Антропоса (Сын Человеческий), либо являющийся Спасителем, либо непосредственно эманирующий его, выступали в тексте как самодовлеющие – в контексте повествования – сущности. Ведь все гностические тексты, очевидно, были написаны для сотериологических целей, а не для удовлетворения праздного любопытства людей, разгадывающих «тайны Космоса». София как Премудрость также часто отождествляется с Божественной Мыслью; этот вывод можно сделать, в частности, анализируя космологические построения в «Блаженном Евгносте» и сопоставляя их с аналогичными построениями в «Премудрости Иисуса Христа».

:31. Тертуллиан, [https://azbyka.ru/otechnik/Tertullian/o_prescript/ О прескрипции еретиков], гл. 42: «Валентинианам дозволено то же, что и Валентину, маркионитам — то же, что и Маркиону: по собственному произволу обновлять веру. Наконец, внимательное рассмотрение всех ересей обнаруживает, что они во многом расходятся со своими основателями. Многие не имеют даже церквей: без матери, без пристанища, без веры блуждают они, как никчемные изгнанники».

:32. Как отмечает переводчик трактата на русский язык Дм. Алексеев (см. ''Евангелие Истины, 2024'', с. 599), «исторически именно гностическая доктрина Троицы послужила основой для тринитарной доктрины, сформулированной и принятой на Вселенских соборах, и совершенно не напрасно ересиарх ''Маркелл Анкирский'' [ок. 285 — ок. 374 гг.], строгий монотеист в исламском духе, называл своих православных противников "учениками еретика Валентина". К сожалению, как и многие другие идеи, позаимствованные христианством эпохи соборов у христиан-гностиков, тринитарная доктрина дошла до нашего времени в чрезвычайно сниженном и опошленном виде. В частности, отказ от понимания Духа как Матери, ''вызванный тем, что в греческом и латинском языках соответствующие термины не женского рода'', поставил Дух в Троице на третье место…» (курсив наш).

:33. Кстати, «невидимый для остающихся внутри Предела», т.е. на пограничье Плеромы.

:34. Ириней. «Против ересей» I.2.2.

:35. ''Там же'', I.2.3.