Валентин: различия между версиями

Первый раздел содержит четыре извлечения из трудов Феодота, посвященным, в том числе, весьма уникальному учению о духовном семени как теле Христовом: <blockquote>''«...сама же душа поддерживается в нерушимом состоянии духовным семенем, вложенным в нее Спасителем. Семя это было ангельским и мужским истечением... И когда он пришел, он пробудил душу и зажег искру... И после воскресения он вдохнул дух в апостолов, сдувая и прогоняя пыль, как пепел, и оживляя искру»''. В разделе также содержится любопытная концепция о духовном крещении гностиков, спроецированная, между прочим, и на Иисуса: ''«Ведь и самому Иисусу крещение было необходимо, как говорит Феодот, для того, чтобы его не задержала Мысль (Эннойя), которая препятствует прохождению через Софию».'' Последняя мысль развита ближе к концу этого раздела, где мы читаем: ''«Согласно Феодоту, София и Церковь [Ecclesia] были видимой частью Иисуса, в которые он облачился как в плоть, семя избранной природы... Поэтому словами "Я есмь дверь" он хочет сказать, что "избранное семя должно подойти к Пределу, у которого я нахожусь". Когда же он войдет, избранное семя войдет вместе с ним в Плерому, собранное вместе и ведомое им».''</blockquote>Второй раздел начинается с учения о космической симпатии, которое явно приписывается Феодоту:  <blockquote>''«Отец, будучи по природе своей прочным и неизменным, уступил Тишине [Syge] и снизошел до сострадания... Следуя за двенадцатью эонами [Плеромы], вся полнота [Pleroma] узнала сострадание... Тогда они узнали, кто они такие, благодаря благодеянию Отца, — неизреченное имя, форма и знание [gnosis]... Поэтому Христа, который произошел от мысли Софии, Феодот называет образом Плеромы».''  </blockquote>Далее в этом же разделе говорится о Топосе и космической миссии Христа. Валентиниане, по мысли Климента, утверждают (и это же, судя по всему, приписано и Феодоту), что когда Христос вернулся в Плерому, София от тоски породила другое создание - того самого архонта по имени Топос (Место или Пространство). При этом Иисус, согласно Феодоту, будучи посланцем Плеромы, ''«перешагнул Предел и вывел вслед за собою из этого мира избранное семя»''.   

Элейн Пейджелс отмечает, что в этом евангелии, где, подобно Евангелию от Фомы, делается упор на личный гнозис каждого человека, развенчивается ряд мифов, под влиянием зарождающейся ортодоксии овладевающих умами христиан - в частности, мифа о грядущем "воскресении плоти" - Филипп текста совершенно недвусмысленно говорит, что эту идею нельзя понимать буквально, как нельзя буквально понимать евхаристию как "поедание плоти Христовой" и т.д. Номинальное и формальное приятие чего-либо вообще претит Филиппу, на что справедливо указывает Пейджелс:<blockquote>''«Таким образом, Филипп различает номинальных христиан - тех, кто заявлет, что они христиане просто потому, что крестились, и тех, кто после крещения духовно преобразились. Он видит себя самого среди последних, но не гордится принадлежностью к духовной элите; вместо этого он заключает, что в конечном счете все верующие будут преображены, если не в этом мире, то в будущем. Кто бы ни принял такое преображение, говорит он, тот уже "больше не просто христианин, но Христос"»''[[Валентин#Примечания|[29]]].</blockquote>

В этом тексте учение некоего проповедника по имени ''Евгност'' из предыдущего трактата (NHC III, 3) было переработано в гностическом ключе, а сам Евгност «превратился» в Иисуса. Однако это не означает, что «Послание Евгноста», датируемое еще I в. н.э., было дохристианским текстом, а наследующая ему «Премудрость Иисуса Христа» (в западных интерпретациях — ''Sophia Jesu Christi'') стала частью христианского откровения. Как отмечает переводчик этих текстов ''Дм. Алексеев'', <blockquote>''«Концепция Евгноста, достаточно удалённая от привычного нам христианства, тем не менее, является христианской, на что указывает и упоминание церкви (ecclesia)... и центральное для христианско-гностической космологии понятие "изъян" женственности»''[[Валентин#Примечания|[30]]]''.''</blockquote>Таким образом, и «Евгност», и «Премудрость» являются просто различными стадиями гностико-христианской эволюции одного и того же послания. «Премудрость Иисуса Христа» в версии из Наг-Хаммади «академически» не переводилась на русский; переводчик ее версии из «Берлинского папируса 8502» ''Александр Серафимович Четверухин''[[Валентин#Примечания|[31]]] описывает трактат как обладающий довольно простым сюжетом, общепринятым для гностических сочинений, претендующих на изложение подлинного учения Иисуса Христа, отмечая также некую дань «докетическим» представлениям гностиков, отраженную в трактате: <blockquote>''«Двенадцать учеников и семь последовательниц собрались на одном из холмов в Галилее почти сразу же после воскресения Христова и мучительно размышляют о разнообразных проблемах божественного мироздания... И тут явялется им Христос, не в своем человеческом облике, а как некое неописуемое существо (сущность) царства света... и отвечает на вопросы, задаваемые ему присутствующими. В конце сочинения говорится, что Христос опять делается невидимым..., а вдохновлённые его проповедью ученики принимаются за исповедание Евангелия (Благой Вести)...»''</blockquote>Истинный Бог описан как безначальный и бесконечный, без облика, безымянный, безупречный в своем совершенстве. Строго говоря, он не Отец, а Праотец, и только уже из проявившегося как его отражение андрогинного Отца происходят многочисленные эоны и сущности Плеромы, от которой затем откалывается, вследствие своей ошибки, София, и именно с ее ошибки начинается порождение низших и порочных миров. Переводчик отмечает чрезвычайную идейную близость этого трактата и более пространного и популярного «Апокрифа Иоанна» (который, заметим, при этом почему-то не относится к валентинианской традиции многими исследователями): познав истину о мире сем и подлинно божественном мире, человек может вновь взойти в царство света, к Отцу Вселенной.   

* Attridge, Harold W., Pagels, Elaine H. The Tripartite Tractate // Nag Hammadi Codex I (The Jung Codex). II: Notes / Volume Editor Harold W. Attridge. — Leiden, etc.: Brill, 1985. — (Nag Hammadi Studies, 23). — P. 217 ff.

* Dubois, J.-D. La sotériologie valentinienne du Traité tripartite (NH I,5) // Painchaud, L., Pasquier, A. Les textes de Nag Hammadi et le problème de leur classification: Actes du colloque tenu à Québec du 15 au 19 septembre 1993. (Bibliothèque copte de Nag Hammadi, Section “Études” 3.) Québec: Presses de l’Université Laval / Louvain et Paris: Peeters, 1995, 221-32.

* Dubois, J.-D. Le Traité Tripartite (Nag Hammadi I,5) est-il antérieur à Origène? // Origeniana Octava: Origen and the Alexandrian Tradition / Origene e la tradizione Alessandrina: Papers of the 8th International Origen Congress, Pisa, 27-31 August 2001 (éd. L. Perrone; Bibliotheca ephemeridum theologicarum lovaniensium, 164; Leuven: Leuven University Press; Peeters, 2003), 1, 303-16.

* Dubois, J.-D. Le ‘Traité tripartite’ (Nag Hammadi codices I,5) et l’histoire de l’école valentinienne // La controverse religieuse et ses formes (éd. A. Le Boulluec; Patrimoines: Religions du Livre; Paris: Cerf, 1995), 151-64.

* Dundenberg, I. Lust for Power in the Tripartite Tractate (NHC I, 5) // PAINCHAUD, L. and POIRIER, P.-H. Coptica-Gnostica-Manichaica: Mélanges offerts à Wolf-Peter Funk. (Bibliothèque copte de Nag Hammadi, “Études” 7.) Québec: Peeters, 2006., 237-57.

* Létourneau, P. Croyances et contraites sociales: L’évolution du mouvement valentinien à la lumière du Traité tripartite (NH I, 5) et du Dialogue du Sauveur (NH III, 5) // Théologiques 13 (2005). - P. 79-94.

* Schenke, H.-M. Tractatus Tripartitus’ (NHC I,5) // Schenke, H.-M., Bethge, H.-G., Kaiser, U.U. Nag Hammadi Deutsch. 1. Band: NHC I,1—V,1: Eingeleitet und übersetzt von Mitgliedern des Berliner Arbeitskreis für Koptisch-Gnostische Schriften. (GCS NF8; Koptisch-Gnostische Schriften II.) Berlin / New York: Walter de Gruyter, 2001, 53-93.

* Smith, O.M. Approaches to the Agnostos Theos in Second-Century Middle Platonic Natural Theology and the Valentinian Gnosticism of the ‘Tripartite Tractate’ (NHC I,5) / Ph.D. dissertation, University of Texas at Austin. — Austin, TX, 1995.