Казот, Жак

Жак Казот

Жак Казот (фр. Jacques Cazotte; 17 октября 1719, Дижон — 25 сентября 1792, Париж) — французский писатель, генеральный комиссар морского флота (1760), член Академии наук и изящной словесности Дижона (1763), мэр Пьерри (1790), владелец замка Шато-де-ла-Маркеттери с 1760 по 1789 год.

Биография

Вид на коллеж Дижона. Худ. Э. Маршеланж, 1612 г.

Жак Казот родился в Дижоне 7 октября 1719 г. в семье землевладельцев и торговцев вином Бернара Казотта (Bernard Cazotte), нотариуса в Дижоне, и Мари Топен (Marie Taupin). 8 октября 1719 г. он был крещен в церкви Сент-Этьен (l'église Saint-Étienne). Казот учился в Дижонском иезуитском коллеже вместе с Жаном-Франсуа Рамо — племянником известного композитора и будущим героем знаменитого диалога Д. Дидро, и оставался все жизнь католиком. Во время учебы он выучил английский, испанский и итальянский языки. После окончания колледжа Казот изучал юриспруденцию, а затем при содействии одного из своих наставников, старшего викария Шалонского, епископа де Шуазеля, он переехал в Париж в 1740 году, где начал работать вначале в должности помощника прокурора, а затем — войдя, по совету своего покровителя Ж.-Ф. Морена, в администрацию Морского министерства. В 1743 году он получает диплом рядового писаря министерства, в обязанности которого входит наблюдение за оснащением, постройкой и ремонтом кораблей. Служба Казота протекает в нескольких морских портах Франции — Гавре, Бресте, Рошфоре. Параллельно он посещает литературные салоны, отдает дань увлечению сочинительством. В салоне его земляка Рокура собирались литераторы и художники, и Казот приобрел известность, прочитав там некоторые из своих басен и песен.

В 1741 Казот опубликовал несколько сказок собственного сочинения («Кошачья лапа» — La patte du Chat) и в 1742 г. - несколько фантастических «восточных» рассказов, таких как «Тысяча и одна глупость» (Les Mille et une fallaises), под вдохновением от французского перевода «Тысячи и одной ночи» (Галланд, 1704, «Les Mille et une nuits»). В 1747 году его назначают главным писцом Морского министерства, а через два года направляют на Мартинику в качестве инспектора Иль-Су-ле-Ван (Подветренных островов, входящих в состав Малых Антильских островов), где он проработал в общей сложности двенадцать лет. Ж. Казот отлично справлялся со своими служебными обязанностями и в 1750 году получил звание комиссара.

Вернувшись в Париж, он стал чаще появляться среди художников и литераторов, издавал баллады и увлекался музыкальной критикой, написав ряд писем о музыке, большинство из которых являются ответами на письмо Жан-Жака Руссо об Опере (Observation sur la lettre de Jean Jacques Rousseau, 1753). Затем его снова послали на Мартинику, где он оставался на своем посту с 1754 по 1759 гг. На Мартинике Жак Казот знакомится с креолкой Элизабет Руаньян, дочерью главного судьи Мартиники, и женится на ней в 1759 году. От этого брака у него рождаются двое детей.

Сразу после брака он принимает решение уйти в отставку. Одной из причин этого стало его слабое здоровье. Еще в начале 1750-х годов он стал болеть, постепенно терял зрение и брал в 1752 году полугодовой отпуск для лечения в Париже, поскольку на Мартинике не было медиков нужной квалификации. Вскоре Ж. Казота отпускают со службы, присвоив звание генерального комиссара флота. Супруги продают свое имущество на острове и в 1761 году переселяются во Францию в надежде получить здесь деньги по векселю, выданному Ж. Казоту главой иезуитской миссии на Мартинике отцом Лавалетом. Однако торговая компания иезуитов отказывается от выплаты. Хотя Ж. Казот в конце концов выигрывает судебный процесс, ему удается отсудить лишь часть требуемой суммы и, кроме того, он получает отказ от Министерства морского флота в назначении пенсии.

Благосостояние Казота улучшилось, когда он получил по наследству имущество своего брата. Благодаря этому у него появился достаточный доход, чтобы полностью посвятить себя литературному творчеству. Казот ушел со службы, продал свое имущество на Мартинике и со своей семьей в 1751 году обосновался в деревне Пьерри на востоке Франции неподалеку от Эперне в Шампани и стал успешным виноторговцем. В 1790 году он почти единогласно был выбран мэром Пьерри.

Титульная страница первого издания «Влюбленного дьявола», 1772 г.

Находясь в Пьерри, Казот написал большую поэму в 12 песнях в прозе, смешанной со стихами, под названием «Оливье» (Ollivier, 2 vols., 1763), а после - романс «Внезапный лорд» (Le Lord Impromptu, 1771), и ставшее самым известным из его произведений – «Влюбленный дьявол» (Le Diable amoureux, 1772). Затем последовали другие рассказы Казота. Среди них стоит отметить серию «восточных» рассказов, под названием «Продолжение 1001 ночи» (Continuation des Mille et une nuits, 1788). Казот, будучи монархистом, был противником французской революции с самого её начала, считая её порождением Сатаны.

Элизабет Казот спасает жизнь своего отца в тюрьме аббатства [Сен-Жермен] Худ. К.-Н. Тевенен 1834 г

После 10 августа 1792 года, когда был захвачен королевский дворец и в руки революционных властей попала его «Мистическая корреспонденция», в которой он обсуждал возможный побег короля, Казот был арестован 18/25 августа вместе со своей дочерью, служившей его секретарем, препровожден в Париж и 29 августа предстал перед трибуналом. Второго сентября в аббатстве Сен-Жермен-де Пре, где проходил суд, началась кровавая резня, во время которой дочь Ж. Казота Элизабет смогла спасти отца от расправы, и тот был освобожден. Однако уже 24 сентября писатель был вновь арестован, судим по обвинению в предательстве и на следующий день, 25 сентября 1792 года, казнен на эшафоте, по преданию, произнеся перед казнью слова: «Я умираю, как жил, верный Богу и своему королю».

Духовные искания

«Безобразный призрак разинул пасть и голосом столь же отвратительным, как и его внешность, произнес: che vuoi?». Из издания 1772 г.

Как «Влюбленный дьявол», так и духовные интересы его автора относились к эзотерическому течению, которое называется мартинизм. Еще в 1740-е годы Жак Казот интересовался оккультизмом, посещая салон маркизы д'Юрфе (1705 — 1775), известной в Париже любительницы магических ритуалов, каббалы и алхимии. Он читал «Демономанию» (1580) Жана Бодена и «Зачарованный мир» Бальтазара Беккера (1691 г. — опубликован в переводе на нидерландский, 1694 г. — в переводе на французский). Вероятно, Казот также был знаком с сочинением аббата Пьера де Монфокона де Виллара под названием «Граф де Габалис, или Разговоры о тайных науках».

Сюжет «Влюбленного дьявола» повествует о молодом человеке, Альваре, которой научился вызывать духов, и однажды ночью ему удалось вызвать дьявола. Дьявол появляется сначала в образе безобразной головы верблюда, затем в образе спаниеля и в конце концов в образе юного пажа, оказавшегося весьма привлекательной девушкой — Бьондеттой, в которую Альвар вскоре влюбляется. Подобно Мефистофелю из «Фауста», она предлагает Альвару обрести способность управлять «человечеством, всеми элементами и всей природой». Она говорит, что может это сделать благодаря «Высшей науке», которой клянется его научить. Однако Альвар боится принять помощь Бьондетты, подозревая её в связях с нечистой силой. В итоге Альвар так и не обретает обещанных способностей. Вместо учебы он заявляет, что хочет жениться на Бьондетте и служить ей. Однако она внезапно заявляет, что её настоящее имя Вельзевул и покидает его навсегда. Этот роман знаменует собой развитие фантастической литературы и может считаться источником вдохновения для многих поэтов. Действительно, его влияние оказалось масштабным и долговременным, начиная от Э.Т.А. Гофмана, Жерара де Нерваля и Шарля Бодлера, и продолжаясь у Гийома Аполлинера. Рассказ о призыве и физическом присутствии демонического, но очаровательного духа, привлек внимание многих читателей того времени – не только людей с хорошим литературным вкусом, но также и просвещенных, интересующихся «теургией» в ее связи с теософскими представлениями.

Данная гравюра иллюстрирует развязку «Влюбленного дьявола», которая была предложена читателям первой редакции романа. Из издания 1772 г.

...на протяжении всего рассказа Казот оставляет читателя в сомнении: действительно ли между суккубом и человеком произошел плотский акт, или же это всего лишь плод воображения героя? По крайней мере, такое впечатление остается от конечной версии рассказа, изданной в 1776 г. Изначально был предусмотрен другой финал. Понимая, что стал «одержимым», Альвар хватал Бьондетту за пуговицу и заклинал дьявола: «Лукавый дух, — произнес я отчетливо, — если ты явился лишь для того, чтобы отвратить меня от моего долга и увлечь меня в такую же пропасть, откуда я тебя отважно вытащил, так возвращайся же туда навсегда». С этими словами девушка исчезала, а в небо поднималось огромное облако в форме верблюжьей головы. Так вот, уточняет Казот в эпилоге, добавленном в 1776 г., «когда вышло в свет первое издание «Влюбленного дьявола», читатели нашли его развязку чересчур неожиданной. Большинство предпочло бы, чтобы ловушка, в которую попал герой, была прикрыта цветами, способными смягчить ему неприятность падения». Однако самым остроумным стало предусмотренное в одном из неизданных вариантов рассказа торжество Зла: «В этом варианте Альвар, поддавшийся обману, становился жертвой своего врага; повесть распадалась на две части: первая оканчивалась этой весьма прискорбной катастрофой, а во второй развертывались ее последствия. Альвар уже не просто был снедаем искушениями, он становился одержимым, орудием, с помощью которого дьявол сеял повсюду в мире разврат». Впрочем, и окончательная версия отнюдь не свидетельствует об абсолютной победе Добра: «В этом новом издании сделана попытка примирить мнения критиков. Альвар здесь становится жертвой обмана, но лишь до известного момента; чтобы соблазнить его, враг вынужден прикинуться честным, почти добродетельным, вследствие чего его собственные замыслы рушатся и торжество оказывается неполным». Таким образом, третий вариант, сознательно помещенный на равном расстоянии от позиций и демонологов, и их противников, также оставляет читателя в сомнении, ибо он никак не может понять, настаивает автор на реальности случившегося, или же просто рассказывает о событиях заведомо вымышленных[1].

«Усевшись на потертой циновке, мой мнимый паж разделся...» (Гл.V «Влюбленный дьявол»)

В длинном письме, датированном 6 февраля 1790 года, обращаясь к неизвестному корреспонденту, Казот объясняет, что написал «Влюбленного дьявола», находясь в шутливом настроении, вдохновленный рассказами, которые он слышал от масонов, увлекающихся оккультными науками. Однако, после публикации к нему стали приходить различные серьезные «искатели» тайн оккультизма, которые просили его совета, потому что считали, что он знает больше, чем они. Одну из таких историй излагает Жерар де Нерваль в своей книге «Просвещенные» (Les Illuminés), изданной в 1852 году. По словам Нерваля, вскоре после публикации «Влюбленного дьявола» к Казоту явился таинственный незнакомец. Он заявил, что из этого романа Казота очевидно, что по внушению свыше, либо по чистой случайности он проник в тайны, доступные лишь посвященным первой степени, и заявил о своей готовности посвятить Казота посвятив в тайны того мира, в которые он проник благодаря своей интуиции.

Разговор их затянулся надолго. Биографы расходятся в подробностях, но все они единодушно констатируют внезапный переворот, что произошел с тех пор в убеждениях Казота, невольно ставшего адептом этого загадочного учения. Он даже не подозревал о том, что представители его все еще существуют. Писатель признал, что выказал в своем «Влюбленном дьяволе» непростительную строгость к каббалистам, о коих имел весьма смутное представление, и что их обряды, вероятно, не были такими уж пагубными, как он их там изобразил. Он даже покаялся в том, что слегка оклеветал невинных духов, населяющих и оживляющих срединные области воздуха, приписав им сомнительную сущность духа женского пола, отзывающегося на имя Вельзевул. <...> Писатель стремился загладить указанную ему оплошность тем старательнее, что в ту пору было весьма опасно навлечь на себя ненависть иллюминатов — многочисленных, могущественных и разделенных на великое множество сект, обществ и масонских лож, сообщавшихся меж собою по всему королевству. Казоту, обвиненному в раскрытии перед профанами тайны инициации, угрожала та же судьба, что аббату Виллару, который в «Графе де Габалисе» позволил себе потешить любопытных читателей, изложив им в полушутливой форме все догматы розенкрейцеров о мире духов. В один прекрасный день аббата нашли убитым на Лионской дороге; виновными в этом загадочном злодеянии оставалось считать разве что сильфов или гномов. Впрочем, Казот не особенно противился советам явившегося к нему посвященного еще и потому, что по складу ума был весьма привержен подобным идеям. Путаница в мыслях — результат беспорядочного чтения — утомляла его самого; хотелось прилепиться к какой-нибудь стройной системе убеждений. Одна из таких систем — учение мартинистов, в общество которых он и вступил[2].

Некоторые из этих приверженцев оккультизма предложили ему почитать «О заблуждениях и истине» Луи-Клода де Сен-Мартена (1775) (Des Erreurs et de la Vérité). Вскоре после этого, в 1777 или 1778 году он согласился пройти посвящение в Орден Избранных Коэнов, основанный теософом и теургом Мартинесом де Паскуалли. Письмо продолжается рассказом о том, как он наконец-то освободился от иллюзий насчет мартинистов и присоединился к маркизу де ла Круа в борьбе против них и последователей Калиостро. В этом же письме он называет Эммануила Сведенборга «самым экстравагантным из всех провидцев».

Титульная страница первого издания «Влюбленного духа» на русском языке, 1794 г.

С помощью двух его писем, хорошо задокументирован тот факт, что Казот действительно принадлежал к теургическому и маргинальному масонскому ордену Мартинеса де Паскуалли. К тому же, в автобиографии Сен-Мартена «Мой портрет» утверждается, что он знал Казота лично и приводятся детали посвящения Казота Избранным Коэном Дюруа д'Отривом (Duroy d’Hauterive 1741 — 1800). И наконец, в двух документах с именами членов ордена также упоминается Казот. Он скорее всего был Избранным Коэном примерно до 1781 года. Очевидно, Казот видел в мартинистском учении прежде всего способ духовного самосовершенствования, а не рекомендации по практике оккультизма. Не случайно во «Влюбленном дьяволе» он обращал внимание на опасность занятий магией, а в новелле «Рашель, или Прекрасная еврейка» («Rachel ou la belle juive»; 1778) прямо критиковал магические ритуалы. По мнению Сен-Мартена, ценившего Ж. Казота как «самую главную фигуру в легкой литературе», писатель был весьма поверхностно знаком с учением мартинистов, оставался слишком верен Католической Церкви и слишком погружен в общественную жизнь[3]. Время, когда Ж. Казот входил в сообщество мартинистов, определяется весьма приблизительно. Ученые опираются на свидетельство самого писателя в одном из писем о трех годах его членства, где, однако, не указывается, какие именно три года были периодом пребывания Ж. Казота в названном сообществе. Его решение о выходе из Ордена может объясняться несколькими взаимосвязанными причинами. Казот мог считать, что учение Паскуалли слишком сильно отличается от догм его строгой католической веры. Он мог быть разочарован в своей способности вызывать ангелов, что практикуется в мартинистской теургии. Или же, он мог подозревать, что масонство не лояльно монархии. Эту политическую позицию он разделял со своим сыном, просветителем Сцеволем (Illuminist Scévole). Интересный факт, что последний сообщил в письме Казоту, датированным 15 июля 1792 года, – как раз в день после революционного Праздника Федерации на Марсовом поле, — то, что днем ранее он совершил определенные магические операции «с целью взять [Марсовое поле] под защиту Господа».

«Пророчество» Казота

«Пророчество Казота»

В неизданном до этого тексте, который увидел свет в 1806 г., написанном литературным критиком Ж.Ф. Лагарпом, приводятся подробности истории, которая получила известность вскоре после Революции. Действие будто бы происходило в Париже в начале 1788 г. на банкете в доме у безымянного члена Французской академии. На вечере присутствовали несколько известных лиц, среди которых, помимо Лагарпа и Казота, были Николя-Себастьен Шамфор, Антуан-Николя Кондорсе, Жан-Сильвен Байи и герцогиня де Грамон. Большинство из них делились своими восторженными мечтами о грядущей революции, надеясь, что предрассудки и фанатизм сменит просвещенная философия. Казот принял участие в их разговоре и, обратившись к гостям, в деталях предсказал грядущую смерть каждого из них (от казни или суицида), которая последует во время революции. Впоследствии, во время царства террора каждый из участников разговора умер именно так, как предсказал Казот. За последние 200 лет этот текст был воспроизведен в различных формах и прокомментирован множество раз. Уже через два года после его публикации, Иоганн Генрих Юнг-Штиллинг перевел его на немецкий в своей знаменитой «Теории науки о духах» (1808) (Theorie der Geister-Kunde). В подробных комментариях, которые сопровождали его перевод, Юнг-Штиллинг заявил, что знаком с людьми, которые могли подтвердить правдивость истории Лагарпа, и выссказал мнение, что пророчества Казота были вызваны его общением с духами. «Было ли когда-нибудь», – писал Юнг-Штиллинг, – со времен апостолов какое-либо доказательство более значимое и более важное, свидетельствующее о существовании мира духов и его воздействии на видимый мир?» Сэр Эдвард Бульвер-Литтон внес свой вклад в популярность пророчества, упомянув его в «Занони» (1842), одним из самых знаменитых эзотерических романов XIX века. Его герой, Занони, якобы присутствует на этом вечере и побуждает Казота высказать свое пророчество. Современные исследователи, достаточно тщательно изучив обстоятельства появления этого «пророчества», сошлись на том, что никакого «пророческого ужина» у Ж. Казота не было, а если он и высказывал опасения за судьбу монарха, аристократов и т.п., то эти опасения были самыми общими — как в смысле их абстрактности, так и в смысле совпадения со многими высказываемыми другими современниками писателя тревогами по поводу развития событий во Франции в предреволюционные годы.

Казот является одним из героев книги Жерара де Нерваля «Просвещенные» наряду с Калиостро, Ретифом де ла Бретонн, Квинтом Авклером (Quintus Aucler) и другими. Нерваль представил слегка романтизированную биографию Казота и весьма хвалебно отозвался о его литературном творчестве. Нерваль подробно рассказал о эзотерических кругах, к которым какое-то время принадлежал Казот, о «Влюбленном дьяволе» и о пророчестве, которое передал Лагарп. Пророчество Казота также упоминает Элифас Леви в своей книге «История магии», что способствовало репутации Казота не только как поэта и романиста, но также и как человека, наделенного мистическими способностями.

Библиография

• J.F. La Harpe, “Prédictions de Cazotte”, in: La Harpe, Oeuvres choisies et posthumes, Paris: Migneret, 1806 (Ж.Ф. Лагарп «Предсказания Казота»)
• J.F. La Harpe Correspondance de Jacques Cazotte (Georges Décote, ed.), Paris: Klincksieck, 1982. ( Ж.Ф. Лагарп «Письма Казота»)
• Georges Décote, “Note sur l’initiation de Jacques Cazotte”, Dix-huitième siècle (1972), 229-236 (Жорж Декот «Заметки о инициации Жака Казота»)
• Шульц, Р.Г. Пушкин и Казот. - Washington : Ross press, 1987.
• Сестра Агни. Кроули. Повесть Жака Казота. Влюбленный Дьявол как пример иинициатического путешествия.

Публикации на русском языке

• Казот Ж. Скороспелой лорд, : Новая повесть; Переведена с аглинскаго на французской, а ныне с онаго на российской язык Дмитрием В[ельяшевым]-Волынцовым. - Москва : Унив. тип, у Н. Новикова, ч. 1-2. 1789.
• Казот Ж. Влюбленный дух, или Приключение дона Альвара. - Москва : В типографии А. Решетникова, 1794.
• Казот Ж. Влюбленный дьявол. Перев. В.Г. Жданова М. Издание книжного магазина журнала `Артист` 1894.
• Казот Ж. Влюбленный дьявол. Перев. Н. Вальман, предисловие А. Левинсона. "Северные записки", 1915, № 10-11.
• Уолпол Г., Казот Ж., Бекфорд У. Фантастические повести. (Литературные памятники). Изд. подгот. В.М. Жирмунский и Н.А. Сигал. Пер. с англ. Л. Наука. 1967.
• Казот Ж. Продолжение "Тысячи и одной ночи". Жак Казот ; издание подготовили Н. Т. Пахсарьян, Е. В. Трынкина [Текст] : в двух книгах : [перевод с французского]. - Москва : Наука : Ладомир, 2018. (Литературные памятники / Российская академия наук). Кн. 1-2. - 2018.

Примечания

1. Мюшембле Р. Очерки по истории дьявола: XII-XX вв. пер. с фр. Е. В. Морозовой. Серия: Культура повседневности. М. Новое литературное обозрение. 2005. С. 246-347.

2. Жерар де Нерваль. Мистические фрагменты. СПб. Издательство Ивана Лимбаха. 2001. С. 239-241.

3. Georges Décote, “Note sur l’initiation de Jacques Cazotte”, Dix-huitième siècle (1972).