Карпократ

Карпократ Александрийский - христианский гностик, современник Василида, учивший в Египте во времена императора Адриана в первой половине II века. О его жизни и учении мало что известно достоверно; тем не менее, парадоксальным образом никто из исследователей гностицизма не сомневается в его (и его школы) реальном историческом существовании (в отличие от существования Симона Мага или же целой гностической "секты сифиан").

Ересиологи повторяли о Карпократе одни и те же сведения, в основном, почерпнутые ими у Иринея Лионского, и лишь один Климент Александрийский кое-что сообщил читателям также о сыне Карпократа. В целом, ересиологи, вслед за Иринеем, приписывали этому гностическому учителю ту же специфическую этику, которую они приписывали прото-гностику Николаю, одному из семи дьяконов (Деян. VI, 4) Иерусалимской апостольской общины I века, а также мифическим каинитам - этику либертинизма и всяческого разврата. Никаких письменных текстов Карпократа до нас не дошло, однако по ряду косвенных признаков мы можем судить о том, что во всех трех случаях эти обвинения были ложными, поскольку в противном случае этические построения этих учителей разительно отличались бы от самой сути остальных элементов их доктрин.

Карпократу были близки пифагорейские представления о Монаде как о первоистоке всего сущего: он истолковывал ее в апофатическом ключе как Непознаваемое, как Единую Сущность, как Отца Нерожденного, что в очередной раз подтверждает тот факт, что в основе всех известных нам гностических доктрин лежали монистические и даже монотеистические концепции. Божественный мир, таким образом, мыслится Карпократом как благой, или добрый, однако при этом учитель указывал на то, что добро и зло не существуют сами по себе, будучи условными понятиями. Если добро есть атрибуция Бога, то зло, по Карпократу, является закономерным следствием развития жизни в материальном мире, поскольку он наиболее удален от Бога как источника добра. При этом материя оформляется низшими космическими силами, архонтами других гностических систем. При этом в материи как в плену продолжают существовать и даже активно действовать частички Божественного Начала. Суть их действия - в медленной эволюции всего живого, способствующей его возвращению в божественное лоно.

В этих построениях до нас, очевидным образом, не дошла их срединная и наиболее интересная часть, дошедшая, например, в учениях Василида или школы Валентина: непонятно, кто и каким образом, согласно Карпократу, сотворил сами эти низшие силы, оформившие материю и заселившие ее изначально божественными сущностями. Однако человеческая душа, несмотря на свое заключение в материальную оболочку, является носительницей божественного начала, что и предстоит в полной мере осознать человеческому разуму. Сделать это, впрочем, весьма нелегко, поскольку душа лишь в промежутках между реинкарнациями в плотном мире в полной мере может вкусить собственной божественности. В материи же она вынуждена подчиняться власти архонтов, накладывающих на нее оковы забвения собственной высшей природы с помощью телесности. Освободиться от рабства у миродержцев душа сможет лишь после того, как выполнит некие обязанности, наложенные на нее архонтами в материальном мире, законы которого обойти невозможно, для чего одного-единственного воплощения, на реальности которого и поныне настаивает Церковь, ей будет явно недостаточно. Из этого мы можем сделать вывод, что идти путем карпократианского гнозиса означает не избавиться от инкарнаций как таковых, но минимизировать ущерб от них и, по возможности, сократить их количество.

Именно за этот тезис Карпократа (и его последователей) и зацепились ересиологи: по их мнению, поскольку душа должна приобрести "самый разный опыт" телесных проявлений, то это якобы с неизбежностью касается и сексуальной сферы, что исключает обычно проповедуемый гностиками аскетизм. В реальности же Карпократ, по логике его доктрины, мог иметь в виду только одно: закалку души через разнообразие телесного опыта, поскольку чем его оказывается больше, тем большей становится тоска этой души по подлинному миру, не подверженному постоянной изменчивости правил игры и страданиям. Постепенно растущее презрение человека к почти безраздельной власти архонтов над ним сможет, в конце концов, освободить его от их власти.

В этом смысле учение Карпократа действительно уникально: в нем делается акцент на постепенности и даже крайне медленном темпе обретения гнозиса и спасения в условиях продолжительных материальных инкарнаций. При невыполнении какого-либо обязательства перед материальным миром протоархонт (судя по всему, ветхозаветное божество Яхве) не позволяет человеку вырваться из цепи инкарнаций и бросает его в новую плоть. Этот тезис обосновывается Карпократом при помощи притчи, по всей видимости, содержавшейся еще в сохраненном Маркионом Евангелии Господнем и перешедшей оттуда, в частности, в новозаветное Евангелие от Луки (XII, 58-59), где она выглядит следующим образом:

Когда ты идешь с соперником своим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы он не привел тебя к судье, а судья не отдал тебя истязателю, а истязатель не вверг тебя в темницу. Сказываю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки.

В карпократианской гностической экзегезе, должник здесь - это человеческая душа, судья - миродержцы-архонты во главе с протоархонтом, а темница - новая плоть.

Разумеется, воскресение плоти при втором пришествии Христа, на котором настаивала зарождавшаяся Церковь, карпократианами, как и всеми остальными гностиками, отвергалось, поскольку целью гностиков было как раз полное избавление от плотского начала. При этом сам Иисус Христос считался Карпократом именно тем совершенным, который достиг свободы от новых воплощений. Карпократ при этом считал Иисуса простым человеком, бывшим, если верить ересиологическим толкованиям, действительно рожденным земными родителями - Иосифом и Марией. В силу этого карпократиане без логических неувязок ставили на одну доску с Ним и некоторых Его апостолов, таких же простых людей, но достигших совершенства - в частности, Петра и Павла (здесь любопытно, что существующий антагонизм между Петром и Павлом в христианской традиции как бы снимается, становится неактуальным). При этом Карпократ якобы полагал, что можно даже превзойти Самого Иисуса в презрении к материальному, в достижении совершенства.

Весьма вероятно, что