Теургия

Теурги́я (др.-греч. θεουργία, из θεός «бог, божество» + ὄργια «обряд, священнодействие, жертвоприношение», буквально «богодейство, божественная работа») — термин, обозначающий религиозные и магические обряды и практики, которые призваны сделать возможным контакт с божественными существами и получение от них помощи. Согласно распространенному мнению древних теургов, это была не попытка заставить богов с помощью магических средств добиться желаемого результата, а скорее взаимодействие между богом и человеком, в котором теург открывает себя божественному воздействию.

Теургией можно назвать:

1. в широком смысле, магико-мистическую практику, связанную с поклонением богу/богам, не предполагающую практических просьб к объекту поклонения, это «обоюдный труд человека и Божества — стремление человека достичь высших сфер и стремление Божества оказать ему помощь в восхождении через различных посредников» [1], с её помощью теурги отождествляли себя со своей божественной стороной и стремились достичь бессмертия;

2. в узком смысле, магическую практику в рамках неоплатонизма; в античности, в языческих культах, направленную на практическое воздействие на богов, ангелов, архангелов и демонов с целью получения от них помощи, знаний или материальных благ. Как правило, теургия предполагает непосредственный, часто визуальный (визуализация) контакт с божеством.

Истоки западной теургии можно найти в философии поздних неоплатоников, особенно Ямвлиха.

Определение теургии

Согласно неоплатонику Проклу, «теургическая сила лучше всякой человеческой рассудительности и науки и включает в себя не только блага мантики, но и очистительные силы посвящения в таинства и вообще все действия, совершаемые в состоянии божественной одержимости» [7].

Робер Амбилен определяет теургию как «наивысший, наиболее чистый и, в то же время, наиболее мудрый аспект того, что называется Магией» [2].

Теургия — путь к спасению, к блаженству, путь приобщения к самой природе божества, когда человек становится демиургом и творит то, что творится только богом (чудеса) [3].

О смысле этого термина высказывалось несколько предположений. Жозеф Биде [10] указал, что понятия «теург» и «теолог» различаются тем, что последний рассуждает о богах, а первый воздействует на них. Самсон Айтрем [11] предположил, что «теург» — это либо тот, кто воздействует на богов, либо тот, кто действует с помощью богов, либо тот, кто создает богов. Эрик Доддс [12] присоединился к последнему мнению, приведя в качестве параллели герметическую формулу: «Deorum fictor est homo» (Corp. Herm. I, 338, 358 Scott). Кроме того, он сослался на определение Михаила Пселла, утверждавшего в трактате «De omnifaria doctrina», что отцом богов (то есть теургом) называется человек, который «делает людей богами» (PG, 122, 721 D) [13].

История теургии

Эпоха античности

Теургия зародилась в III в. как форма элитарной магии, которая берется удовлетворить всем требованиям нормативного благочестия. Работа теурга заключалась в призывании божеств посредством телестической магии (τελεστική), то есть ритуалов, нацеленных на вселение божества в неодушевленный объект (талисман), или экстатических техник, направленных на то, чтобы божество на определенное время воплотилось в человеке (δοχεὑς, dochéus). В последнем случае теургическая практика отличается от обращения к оракулам тем, что вызываемое божество входит в тело человека (δοχεὑς) не спонтанно, а специально вызывается теургом, имеющим такую задачу (κλήτωρ, klétor).

Совершавшаяся в основном в рамках мистерий, теургия осуществлялась посредством ритуальных действий церемониального характера — особенных жестов и действий, выполняемых с точностью и торжественностью — в которых использовались символы, формулы или другие вещи, которые бы подходили по аналогии для привлечения желаемого божества. Божеств фактически отождествляли с планетами и звездами, понимаемыми аналогично, как метафизические образы и силы, вызывание которых, происходит по принципу «симпатии», взаимосвязи между родственными явлениями мира. Используемые символы, жесты и язык были неразборчивыми и никак не поддавались рациональному пониманию. Сами имена вызываемых божеств произносились на древних «варварских языках» и оставались неизвестны участникам ритуала. Эффективность ритуала зависела от отказа от рациональности разума, чтобы позволить достичь планов бытия, превосходящих материальный, уже потенциально достигнутых через посвящение в мистерии. Эти планы бытия должны были затем отождествиться с божественным планом таким образом, чтобы посвященные могли действовать на последнем или слиться с последним.

Теургические религиозные практики были обобщены в работе «Халдейские оракулы», приписываемой философу, представителю среднего платонизма II века н.э. Юлиану Теургу. Хотя теургические практики, безусловно, существовали и до Юлиана Теурга, тем не менее, «Халдейские оракулы» представляют собой самое раннее письменное произведение, дошедшее до нас и посвященное этой теме. По содержанию текст этот является смесью среднеплатонической философии с восточной магией. В этих текстах теургия отличается от теологии тем, что, в отличие от последней, первая не просто рассуждает о Божественном, но указывает обряды и практики для его призыва. Теургия Юлиана-мага направлена на очищение души и преодоление судьбы.

Таким образом, термин теургия стал означать «действовать как Бог», в смысле помощи людям в преобразовании их существования, приближения его к божественному, через мистический союз.

Ямвлих

Теургия оказала значительное влияние на поздний неоплатонизм. Философ и теург Ямвлих (245/280 — 325/330), ученик Порфирия (последний сам был учеником Плотина), учил более ритуализированному методу теургии, который включал в себя призывание и религиозные, а также магические ритуалы. Взгляды Порфирия на теургию передает христианский автор Августин В 9 — 11-й главах X книги «О граде Божьем против язычников», где сообщается, что, согласно Порфирию, теургия, во-первых, полезна для очищения если не умной части души, которой воспринимаются истины духовных предметов, не имеющих ничего телесного, то, по крайней мере, части душевной, которой воспринимаются образы телесных предметов. Посредством теургических освящений (teletai) эта часть души становится способной к общению с духами и ангелами и к видению богов. Но для умной стороны души не получается никакого очищения, которое делало бы ее способной к видению Бога и восприятию истинно сущего (De civ. Dei, X, 9). Во-вторых, посредством теургического знания боги могут стать орудием страстей, так как их можно заклясть священными молитвами и заставить бояться подавать душе очищение [14].

Ямвлих считал теургию подражанием богам, и в своем главном труде «О мистериях египтян, халдеев и ассирийцев» описывал теургические обряды как «ритуализированную космогонию», которая наделяла воплощенные души божественной способностью творить и сохранять космос. Физической основой для теургических действий является для Ямвлиха всеприсутствие божественного в космосе. Согласно Ямвлиху, что между человеком и божественным существует онтологическая пропасть. Душа человека не имеет бога внутри себя, а потому не может рассчитывать на спасение благодаря одному лишь очищению с помощью добродетели и познания. Преодолеть разрыв между двумя мирами может не человеческий ум, но только сверхъестественная сила. Этой силой является теургический ритуал, который, как заявлял Ямвлих, не сотворен людьми, но дан людям богами и потому является единственным средством спасения. По мнению Ямвлиха, человек, занимающийся теургией, постепенно становится сверхкосмическим божеством и овладевает искусством управлять внутрикосмическими силами (включая и внутрикосмических богов). На начальных этапах теург взывает к внутрикосмическим силам (богам и демонам) и с их помощью очищает свою душу. Став чистой душой, то есть поднявшись на следующий, более высокий, чем человеческий, уровень, оказавшись в некотором смысле равным внутрикосмическим богам, теург обретает способность к общению со сверхкосмическими богами, которое осуществляется уже не на уровне души, но на уровне ума (katartysis tes dianoias). Первый этап этого общения — прикосновение к божественному, второй — слияние с ним, то есть приобретение богоравного статуса. После прохождения второго этапа теург становится совершенным и, подобно богам, уже не нуждается ни в какой магии, так как, зная божественные символы и знаки, он способен совершать все магические действия в силу своей божественной природы, а не в силу искусства [15]. При этом Ямвлих резко отличал теургию от магии. Он отверг магию и колдовство («гоэтию»), потому что они, по его мнению, упускали из виду божественное и создавали иллюзии.

Римский император-неоплатоник Юлиан (331 или 332 — 363) находился под сильным влиянием идей Ямвлиха и отдавал предпочтение ритуальной теургии с акцентом на жертвоприношениях и молитвах. Для обучения Юлиан попросил своего друга Приска прислать ему копию комментария Ямвлиха к Юлиану Теургу. Он сказал, что жаден до философии Ямвлиха и ничто в мире не может сравниться с ним. Юлиан работал над заменой христианства версией неоплатонического язычества. В его теологической схеме Гелиос, солнце, был идеальным примером совершенства богов и света, символом божественной эманации. При этом Юлиан считал, что еврейские патриархи Авраам, Исаак и Иаков, а также царь Соломон были теургами.

Также известным практикующим теургом древности был неоплатонический философ Прокл, который различал низшую теургию, подобную белой магии, которая связана, и высшую, означавшую восхождение души к высшему Уму, понимаемому как свет. Прокл определяет слияние с богом как цель всякой философской деятельности, и ее высшей ступени — теургии — в том числе.

Последний учёный афинской школы Дамаский († после 538 г.) высоко ценил теургию. Однако он придерживался мнения, что не следует заниматься философией и теургией одновременно и что не следует претендовать на компетентность в теургии, будучи философом. Среди сторонников приоритета теургии над философией был младший современник Дамаския Олимпиодор Младший († после 565 г.), выдающийся преподаватель философской школы в Александрии.

Позднеантичный богослов Псевдо-Дионисий Ареопагит, находившийся под сильным влиянием неоплатонизма, ввёл термин «теургия» в христианское богословие. Он использовал его для описания действий Святого Духа и Иисуса Христа и, в частности, объяснял им чудеса, сотворенные Богом.

Средние века

Практики теургии исчезли одновременно с закрытием нехристианских философских и теологических школ, произошедшим в 529 году н.э. после публикации «Кодекса Юстиниана». Изданный христианским императором Юстинианом Кодекс запрещал любые нехристианские философские доктрины или религиозные практики.

Михаил Пселл (слева) со своим учеником, византийским императором Михаилом VII Дукой

В христианском средневековье такие практики демонизировались и стали считаться «злыми» и неприемлемыми, поскольку приход христианства подразумевал отказ от общения с языческими «даймонами», которые, в свою очередь, стали считаться масками падших ангелов наряду с Люцифером. На смену теургической практике пришла традиция «гоэтии» (слово, происходящее от греческого слова, означающего «колдовство», «черная магия»). В отличие от теургии, которая поднимала практикующего в божественные сферы, предполагалось, что в рамках «гоэтии» сущности вызывались лишь на физическом плане (потеряв знание и посвящение в тайны, оператор был лишен возможности заниматься теургией, вынужденный довольствоваться простым призывом). «Гоэтия» противопоставляется католической литургии, рассматриваемой как новая и истинная теургия, то есть спасительная и освящающая помощь Бога через посредничество его жрецов (священников).

Тем не менее, теургия в средние века продолжала существовать. Выдающимся теургом был византийский философ Михаил Пселл (ок. 1019 — 1078), написавший комментарии к «Халдейским оракулам».

Эпоха Возрождения

Марсилио Фичино на фреске Доменико Гирландайо в капелле Торнабуони, Санта-Мария-Новелла, Флоренция

После Флорентийского собора и прибытия в Италию из Византии неоплатонического философа Георгия Гемиста Плифона теургические доктрины были заново открыты на христианском Западе и нашли благодатную почву для развития в гуманизме флорентийской неоплатонической академии под руководством Марсилио Фичино.

В связи с этим они получили определенное развитие среди многих философов эпохи Возрождения, связанных с герметизмом, будучи приравнены к своего рода «белой магии». Но так как против них все еще выступала церковь, они оставались, в основном, прерогативой ограниченных кругов ученых.

Новое время и современный мир

В эпоху раннего Нового времени широкое распространение получила точка зрения, что теургия является формой «белой магии».

После многовекового упадка теургия пережила возрождение в XIX и начале XX веков, что было связано с деятельностью таких инициатических орденов, как Герметический орден Золотой Зари, Орден Мартинистов, Орден Восточных Тамплиеров и ряда других. В этих орденах преподается теургия, которая должна помочь человеку духовно возвыситься, а также понять истинную природу личности и ее связь с Божественным и Вселенной.

Как пишет Жан-Паскаль Ружжью в своей работе «Розенкрейцерская Алхимия и Герметический Орден Золотой Зари»:

...то, что ныне известно под названием «магия», фактически является развитием традиции розенкрейцеров, известной как «Теургия». До основания Внутреннего Ордена, стоявшего за Золотой Зарей, теургия прежде никогда не была главным центром духовной традиции розенкрейцеров, скорее Алхимия занимала это место. В действительности, Теургия происходила из Алхимической традиции [17].

В прошлом веке эта теургия XIX века частично возродилась в неоязыческих религиях, таких как викка (с ритуалом Нисхождение Луны) и неодруидизм.

Основа теургии

Впервые термин «теургия» был использован в трактате «Халдейские оракулы»: «Теурги (theourgoí) не подлежат судьбе стада» (фрагмент 149 (153)) [8]. В основе теургических представлений поздних неоплатоников лежит эманативистская идея о том, что Physis (греч. Φύσις), Природа — то есть мир, проявляется путем последовательных эманаций из To En (греч. τό ἕν), Единого, Высшей божественности: Божества без качеств. Работа теурга проходит по правилу симпатии — «подобное к подобному»: на материальном уровне с помощью физических символов и магии; на более высоком уровне — с ментальными и чисто духовными практиками и мистицизмом теург подражает богам. Начиная с нахождения Божественного в материи, теург в конечном счете достигает уровня, где внутренняя божественная часть души объединяется с Богом. Целью теургии Плотин называл воссоединение с Божественным (обретение Гнозиса).

Робер Амбелен называет это Законом Аналоговых Соответствий. Закон этот заключается в:

1. Единстве Мира во всех его проявлениях.

2. Аналоговой Идентичности Божественного Уровня и Материальной Вселенной, которая была создана из эманации первого и остается его отражением, более низким уровнем воплощения и несовершенством.

3. В устойчивой связи между этими двумя понятиями, связи, имеющей начало в этой аналоговой идентичности, которую можно выразить одновременно и как данность, с помощью вторичной науки, называемой Символизмом [4].

Теургия и магия

Первоначально, в античности, теургия была направлена на практическое воздействие на богов, ангелов, архангелов и демонов с целью получения от них помощи, знаний или материальных благ. Ямвлих в «Египетских мистериях», выступая против черной магии, соединяющей человека со злыми демонами, противопоставляет ей правильную теургию, обращающуюся к высшим способностям человеческой души и воздействующую в культовых действах на божество. То есть, по сути, теургия являлась магией, совершаемой через обращение к богам:

Все боги истины суть податели только благ, общаются только с благими людьми, сближаются с очищенными через священнодействия и отгоняют от них всякое зло и всякую страсть. И когда они являются в сиянии, злое и демоническое скрывается, подобно тьме от света, вытесняемое высшими сущими, и даже случайно не досаждает теургам: вот почему они и приемлют всякую добродетель, делаются нравственно порядочными и благопристойными, удаляются от страстей и от всякого бесчинного движения и бывают чисты от безбожного и нечестивого поведения. А все те, которые грешны и беззаконно и бесчинно устремляются к божественным вещам, из-за вялости собственной деятельности или нехватки имеющейся у них силы не могут достичь богов или же по причине каких-то осквернений не допускаются до соединения с непорочными духами, сочетаются таким образом со злыми духами и, исполняясь от них наихудшего вдохновения, становятся дурными и нечестивыми, полными неумеренных удовольствий, целиком проникнутыми порочностью, приверженными чуждым богам нравам и, обобщая, уподобляются злым демонам, с которыми сближаются [5].

От «профанных» магических практик теургия отличается, прежде всего, целью: если первые служат для решения бытовых задач, то теургия ставит перед собой задачу очищения и спасения души. Но существует и методологическое различие: техники профанной магии основаны на принуждении, подчинении или обмане духовных сущностей, тогда как теургия исключает насилие над божеством. Очищение и вознесение души совершается через пассивное восприятие благих воздействий, добровольно ниспосылаемых богами в ответ на устремление теурга к высшему [6].

Теургические техники

Теургическая работа в узком смысле включает в себя:

1) визуализацию, проявляющуюся в видениях теурга (визионера),

2) мистериальные/ритуальные действа, которые часто носят экстатический характер и могут включать жертвоприношение,

3) мантику (прорицание),

4) молитвенные практики,

5) определенные символы, функция которых быть связующим звеном между божественным и человеческим миром,

6) иные магические действия.

Если говорить о более широком понимании теургии, то в «Халдейских оракулах» указываются две её основные техники: «сопряжение» и «призывание», которые соответствуют эвокации и инвокации западной магической традиции.

«Сопряжение»

Магическая практика под названием «сопряжение» представляет собой «собеседование», или «общение» (но не «слияние»), теурга с тем или иным божеством или духом. Так, Юлиан Халдей, по преданию, «сопрягал» душу своего сына, Юлиана Теурга, с душой Платона и «со всеми богами», в результате чего и были получены «Халдейские оракулы». Искусством «сопряжения» владел также Прокл, указывавший, что халдеи пользовались им главным образом для общения с различными божествами времени (Днем, Ночью, Месяцем, Годом), а также с самим Хроносом-Временем.

«Сопряжение» достигалось преимущественно посредством инвокаций: маг призывал божество, произнося его имена, состоявшие из «бессмысленных» (с точки зрения обычной человеческой речи) звукосочетаний. Эти так называемые «варварские», или «иноземные», имена составляли основу всей позднеантичной магической практики. Несмотря на кажущуюся бессмысленность и произвольность «варварских имен», при тщательном анализе в них обнаруживаются четкие структуры, причем не только на уровне звуковых последовательностей, но и в области нумерологических соответствий.

Для «сопряжения» с божеством или духом могли использовать также специальные материальные объекты. У византийского философа Михаила Пселла описывается халдейский ритуал магического «завета» с духом, в ходе которого маги погребали в земле, а затем откапывали те или иные «очищенные» вещества или предметы (камни, благовония, растения), соответствующие этому духу. Цель ритуала заключалась в том, чтобы достичь с духом соглашения о помощи душе в восхождении и защите от демонов.

«Призывание»

Другая магическая практика заключалась собственно в «призывании» божества, изрекавшего затем пророчества заклинателю. Для этого использовалось два метода — так называемое «оживление статуй» и ритуал «связывания» с последующим «освобождением».

Для «оживления статуи» в небольшую полость внутри изваяния божества помещали определенные камни, растения или даже мелких животных. Эти объекты назывались «символами» и служили для установления симпатической связи с богом. Они почитались как священные и «подобные богу»; по словам Ямвлиха, предмет такого рода представлял собой «совершенный и чистый сосуд», готовый принять в себя божество. В одном из оракулов наставления на этот счет дает сама Геката, перечисляя травы и благовония, необходимые для «оживления» ее статуи и предписывая теургу совершить очищение при свете растущей луны и вознести молитвы (основанные, по всей вероятности, на вышеописанных «варварских именах»). Призванное таким образом божество должно было явиться заклинателю в образе сияющего света и ответить на его вопросы. Считалось также, что сам этот свет, исходящий от призванного божества и озаряющий теурга, способствует восхождению души.

Метод «связывания» представлял собой призывание божества — опять-таки, при помощи «варварских имен» — в тело человека-медиума. По завершении операции бога таким же образом «освобождали»; впрочем, медиум мог «освободиться» от бога и самостоятельно, просто обратившись мыслями к обыденным земным вещам. Важно иметь в виду, что ритуалом такого рода управлял, по большому счету, не теург, а само божество: теурги не притязали на власть над богами и действовали не силой, а просьбами и уговорами; боги же сами, по доброй воле, сообщали заклинателям слова, которыми их можно «связать».

Перед ритуалом его исполнители — «призывающий» и «принимающий» — проходили очищение (предположительно, огнем и водой) и облачались в особые одеяния. В некоторых случаях один теург мог исполнять обе эти роли, призывая божество в самого себя.

О том, что божество откликнулось на зов и вошло в медиума, свидетельствовали определенные признаки. Ямвлих в своем трактате «О египетских мистериях» описывает несколько родов «божественной одержимости» и перечисляет возможные признаки «боговдохновенности»: особые движения тела или его частей (или же, напротив, полная неподвижность), левитация, кажущееся увеличение тела в размерах, изменение голоса, нечувствительность к огню и т.п. Кроме того, в тело медиума может входить сияющий образ божества. При этом Ямвлих и другие авторы проводят различие между образами, видимыми только заклинателю, видимыми только медиуму и, наконец, зримыми для всех присутствующих. В «Халдейских оракулах» также перечисляются различные сияющие образы, в которых может предстать призванное божество: «огненное дитя», «величавое пламя», «огнеблещущий конь» или даже «безвидный огонь», из которого божество говорит с теургом. Согласно некоторым фрагментам, божества сами по себе не имеют формы, но для общения с людьми принимают то или иное обличье; этот процесс «облечения формой» протекает в Огненном или Эфирном мире [9].

Теургия в Телеме

Теургии посвящено эссе Алистера Кроули «Экстатическое воодушевление». Кроули называет его «заметками о теургии» и указывает на гностический характер [16] описываемых методов: «Господин этой работы — IAO, высочайший Единый Бог гностиков, истинный Бог». Эссе это, по сути, является описанием работы методов сексуальной магии.

Одна из важных работ Кроули, посвященная Собеседования со Священным Ангелом-Хранителем носит название «Liber Samekh, Theurgia Goetia Summa (Congressus cum Daemone)» [«Книга Самех, Высшая Теургия-Гоэтия (Общение с Даймоном)»].

Кроме того, принципы теургической работы даются им в Liber Astarte vel Liber Berylli («Астарта, или Книга Берилла»). Книга имеет подзаголовок: «Наставления по бхакти-йоге — методу Достижения через преданное служение избранному божеству». Несмотря на то, что сам Кроули не указывает на теургический характер этих работ, однако же, в сути своей, здесь описывается наиболее возвышенный вид теургии как поклонения божеству.

Библиография

• Доддс, Э.Р. Греки и иррациональное / Перевод с англ. — М., СПб.: Университетская книга, Культурная инициатива, 2000.
• Доддс, Э.Р. Язычник и христианин в смутное время / Перевод с англ. — СПб.: Гуманитарная академия. 2003. — (Studia classica).
• Петров, А.В. Феномен теургии. Взаимодействие языческой философии и религиозной практики в эллинистическо-римский период. — СПб.: Издательство РХГИ; Издательский Дом СПбГУ, 2003.

Ссылки

1. Блейз, Анна. О «Халдейских оракулах» // Восемь лекций по йоге. А. Кроули; Халдейсие оракулы / Пер. с англ.: Анна Блейз, Алексей Осипов. — М.: Издательство «Ганга», 2009.

2. Амбелен, Робер, Теургия

3. Огурцов, А.П. Теургия // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. — 2-е изд., испр. и дополн. — М.: Мысль, 2010.

4. Амбелен, Робер, Теургия

5. Ямвлих. Собрание творений в 4 томах. — Том II. О египетских мистериях. — Санкт-Петербург: Квадривиум, 2020. — С. 100-101.

6. Блейз, Анна, О «Халдейских оракулах».

7. Прокл. Платоновская теология / Пер. с древнегреч., сост., статья, примечания, указатели, словарь Л. Ю. Лукомского.— СПб.: РХГИ; «Летний сад», 2001. — С. 86.

8. Халдейские оракулы / Синезий Киренский. Полное собрание творений. — Том 2. Письма. — СПб.: Издательский проект «Квадривиум», 2014. — С. 332.

9. Ямвлих. Собрание творений в 4 томах. — Том II. О египетских мистериях. — Санкт-Петербург: Квадривиум, 2020.

10. Bidez / La Vie de l’impereur Julien. — Paris, 1930. — P. 369, N 8.

11. Eitrem, S. La theurgie ches les Neo-platoniciens et des Papyrus Magiques // Symbolae Osloenses. 1942. Fasc. XXII. — P. 49.

12. Dodds, E.R. Theurgy. — P. 283.

13. Петров, А.В. Феномен теургии. Взаимодействие языческой философии и религиозной практики в эллинистическо-римский период. — Санкт-Петербург: РХГИ, 2003. — С. 68.

14. Там же, с. 73.

15. Там же, с. 163.

16. О магико-теургических влияниях на гностицизм см. тж.: Мома, А. Магия в христианских гностических текстах. В значительной степени теургия присутствует, например, в гностических Книгах Иеу.

17. Регарди, Израэль. Философский камень. — М.: Касталия, 2015. — С. 251.