Блейк, Уильям

Уильям Блейк – Портрет Томаса Филлипса

Блейк Уильям (англ. William Blake; 28 ноября 1757 — 12 августа 1827) — английский поэт, гравер, художник, создатель эстампов, печатник, чьи работы отражают его интерес к алхимии, магии и мистике. Уильям Блейк создал часть самого красивого, необычного и революционного искусства и литературы периода раннего романтизма. Его направленные против предрассудков суждения о равенстве полов и классов, о существовании магии и мистики, права на свободное сексуальное выражение не только отделили его от большинства современников, но многим они кажутся весьма спорными и сегодня. Блейк полагался на мистическое знание, которое выходило за рамки распространенных в то время знаний, опирающихся на разум и теории Исаака Ньютона. Благодаря способности видеть ангелов, вдохновлявших его творчество, Блейк воспринимал собственный мир как магический. На его творчество большое влияние оказали работы Эммануила Сведенборга, Якоба Бёме и Парацельса

Уже после смерти Алистера Кроули Блейк был внесен в Список святых Гностической Католической Церкви.

Биография

Уильям Блейк родился в семье лавочника Джеймса и Кэтрин Блейк 28 ноября 1757 г.; он был третьим из восьми детей. Блейки были диссентерами (так называли в Англии лиц, отступающих от официального вероисповедания); в данном случае, возможно, речь идет или о баптистах, или о последователях Моравской церкви, что приучило юного Уильяма не доверять официальной церкви. Будучи тихим ребенком, он проводил большую часть времени, делая наброски. Он также утверждал, что видел ангелов и пророков. Библия оказалась одним из формирующих факторов, повлиявших на Блейка, и оставалась для него источником вдохновения на протяжении всей его жизни.

Видения являлись ему еще в детстве — даже когда он бродил среди сточных канав и печей для обжига по лондонским пригородам. Его биограф-викторианец рассказывает об этом лучше — по крайней мере, правдоподобнее прочих: «Будучи совсем еще ребенком, лет восьми или десяти, как он поведал о том годы спустя, на Пекхем-Рай (близ Далидж-Хилла) он имел свое "первое видение". Гуляя по окрестностям, мальчик поднял глаза и увидел на дереве ангелов, и яркие ангельские крылья сверкали среди ветвей, словно звезды. Возвратившись домой, он рассказал об этом событии, и лишь вмешательство матери спасло его от побоев, ибо его почтенный отец принял рассказ сына за ложь. В другой же раз, летним утром, он видел косцов за работой, а среди них разгуливали ангелы» (The Life of William Blake by Alexander Gilchrist, London, 1863 and 1880) [1].

Отец Уильяма был чулочником и торговцем со средним доходом. Его родители рано поняли, что их сын не подходит ни для учебы, ни для постоянной работы из-за его своеобразного темперамента, поэтому Уильям никогда не посещал школу. Его обучала дома его мать Кэтрин Райт Армитидж Блейк, и в возрасте десяти лет он поступил в одну из самых известных лондонских школ рисования — Школу рисования Генри Парса. В августе 1772 года Блейк начал обучение у гравера Джеймса Бэзайра. Во время своего ученичества Блейк копировал художественные и погребальные скульптуры во многих готических соборах Лондона. Обучение у Бэзайра, продолжавшееся 7 лет, закрепило его способности и помогло выработать четкую и строгую технику.

Прямо напротив дома Бэзайра находилось здание, где собирались франкмасоны, — Фримейсонс-Холл, к которому примыкала еще и франкмасонская таверна. Это не имело бы особого значения, когда бы не тот факт, что время от времени в творчестве Блейка встречаются масонские эмблемы и мотивы. Многие его друзья были масонами — и надо признать, что эта особая категория лондонцев имела определенные черты родства с диссентерской традицией, к которой принадлежала семья Блейка. Раньше собрания франк-масонов происходили в Куинс-Хеде на Грейт-Куин-Стрит в первый и третий понедельник каждого месяца, а в 1775 году на участке земли напротив дома Бэзайра для этой цели был возведен Фримейсонс-Холл. Понятно, что из всех соседей они были самыми заметными и не могли не привлекать внимания. Года два или три спустя была открыта и франкмасонская таверна, так что Блейк имел возможность познакомиться с учением людей, считавших себя наследниками корпуса тайных знаний, дошедшего с допотопных времен [2].

Он закончил обучение в 1779 г.; тогда же Блейк стал членом Королевской академии художеств, но затем он поссорился с президентом Академии, художником-портретистом сэром Джошуа Рейнолдсом, который не одобрял работы Блейка и проповедовал скромность и смирение.

Друг Блейка вспоминал следующее: «Он [Блейк] говорил со мной о Рейнолдсе. То, что последний осмелился сказать о его ранних работах, вызывало в нем бешенство. Будучи еще совсем юным, он однажды пришел к Рейнолдсу, чтобы показать ему некоторые свои рисунки, и получил совет работать с меньшей экстравагантностью и с большей простотой, чтобы исправить рисунок. Блейк воспринял эти слова как ужасное оскорбление, о котором не мог забыть. Говоря об этом, он весь пылал негодованием» (The Life of William Blake by Alexander Gilchrist, London, 1863 and 1880) [3].

Этот конфликт сделал для Блейка невозможной дальнейшую карьеру художника.

Набросок портрета Кэтрин Блейк, сделанный Блейком в 1805 г.

Уильям Блейк боролся с превратностями судьбы практически в одиночку до 1782 г. — до тех пор, пока не встретил художника Джона Флэксмена, который стал его другом и покровителем. Флэксмен предоставил Блейку достаточную материальную поддержку, чтобы он смог открыть собственную граверную мастерскую и даже жениться. В 1782 году Блейк заключил брак с Кэтрин Баучер, обвенчавшись с ней 18 августа в Церкви Святой Марии в Баттерси. Кэтрин Баучер была на пять лет моложе Блейка и не имела никакого образования. В церковной книге о регистрации их брака Кэтрин поставила вместо подписи крест — свидетельство того, что она была неграмотна либо не слишком искусна в письме. Блейк учил ее читать и писать, раскрашивать его рисунки и гравюры, а также вышивать. Молодожены сняли квартиру в доме одного портного на Грин-Стрит, у юго-восточного угла Лестер-Филдз.

Ранние биографы намекают на споры и размолвки, возникавшие у супругов в первые годы совместной жизни, но едва ли это какая-то особая редкость для молодых пар. В частности, Кэтрин обвиняли в «ревности» по отношению к друзьям Блейка. Вдобавок, она якобы выражала недовольство взглядами мужа на вопросы пола; но обретали ли эти его взгляды и фантазии воплощение в действительности — уже совсем другой вопрос [4].

В 1784 году Блейк открыл типографию в Лондоне и до самой смерти работал гравером и иллюстратором, оставаясь бедным и практически неизвестным. Однако он смог найти друзей и благотворителей, которые помогали ему в периоды наибольших финансовых трудностей, предоставляя работу. Среди них был поэт Уильям Хейли. После своего знакомства с Хейли в 1800 году Блейк решил переехать в Фелфам, графство Сассекс, где жил Хейли. Там Уильям Блейк и его жена провели три года, а затем вернулись в Лондон на всю оставшуюся жизнь. Их 45-летний брак остался бездетным, возможно, за исключением одной мертворожденной девочки. Не сохранилось никаких свидетельств о том, что Блейк нарушал верность жене; нет и оснований полагать, будто Блейк когда-либо вступал в однополые связи — несмотря на то, что в его иллюстрированных книгах присутствуют гомоэротические мотивы.

В конце своей жизни Блейк, очевидно, отказался от своих богоборческих идей, вернулся к тезису о противостоянии духа и плоти, утвердившись в мысли о греховности последней, как и материального мира в целом, от которого его герой стремится дистанцироваться во имя достижения внутренней гармонии.

Уильям Блейк мечтал о человеке, переродившемся в условиях свободы и равенства. Однако идеи Блейка при его жизни не пользовались особой популярностью; его книги продавались плохо, и, когда 12 августа 1827 года он умер, то был похоронен в общей могиле.

Могила Уильяма и Кэтрин Блейк находится на кладбище Банхилл Филдс на севере Лондона. Точное ее местонахождение долгое время было неизвестно, но рядом было установлено символическое надгробие. В августе 2018 года, после того, как было установлено место захоронения супругов, на могиле была помещена мемориальная доска с надписью.

Творчество

Тигр из «Песен опыта»

Гравюра не была истинным призванием Блейка, зато он писал стихи, которые сам же и иллюстрировал. Его первая маленькая книга — «Поэтические Наброски» (англ. Poetical Sketches) — была напечатана на обычном печатном станке, но все свои последующие работы он издавал сам. В 1788 году Блейк экспериментировал в технике офорта. Художник назвал изобретённый им процесс «световой печатью» (англ. illuminated printing), поскольку он использовал свой метод для оформления большинства книг своих стихов — для одновременной печати текста и гравюр на одной пластине.

В 1789 г. он издал сборники «Песни невинности» и «Песни опыта». Последний содержит одно из самых известных стихотворений Блейка, «Тигр», первый стих которого знаком почти каждому человеку, изучающему английскую литературу:

Тигр, о Тигр, в кромешный мрак

Огненный вперивший зрак!

Кто сумел тебя создать?

Кто сумел от тьмы отъять?

В том же году Блейк издал «Книгу Тэль», которая вышла и в русском переводе К.Д. Бальмонта. Предположительно, книга была посвящена не выжившей после рождения дочери Блейка по имени Тэль.

С создания картины «Бракосочетание Небес и Ада» (1790—1793) началось создание и иллюстрирование Блейком собственного мифологического мира — мира, еще более укрепившего в нем сильную неприязнь и недоверие к доминировавшим в то время ортодоксальным доктринам: к традиционной религии, к разделению на классы, а также по половому признаку; он стал еще более явным образом высмеивать т.н. общественные консенсусы.

В 1787 году Блейк познакомился с творчеством шведского теософа-мистика Эммануила Сведенборга. Позднее, 13 апреля 1789 года, Блейк и его жена побывали на большом собрании Новоиерусалимской церкви в сведенборгианской часовне на Грейт-Ист-Чип; оно длилось пять дней, и его участники (их насчитывалось шестьдесят — семьдесят человек) проходили внутрь через ворота, на которых красовались слова, однажды явившиеся Сведенборгу в видении: «НЫНЕ ЭТО ПОЗВОЛЕНО». Когда собрания заканчивались, их участники все вместе обедали в таверне за углом, в переулке Абчерч-Лейн. Присутствие Блейка на этих собраниях заслуживает особого внимания, так как это единственный случай, когда он примкнул к какой-либо группе или конгрегации. Вполне возможно, что Блейк мог повстречать на лондонских улицах самого Сведенборга. Под конец жизни Сведенборг жил в английской столице, а в марте 1777 года скончался в меблированных комнатах неподалеку от Кларкенуэлла.

Влияние философии Сведенборга заметно в раннем цикле стихов Блейка «Песни невинности» (1789), проникнутом оптимизмом, уверенностью в торжестве христианской духовности и спасении человечества, пребывающего под защитой Доброго Пастыря. Разделяя вслед за Сведенборгом духовное и телесное начала в человеке, Блейк полагал, что именно душа, сохраняющая невинность и веру, позволяет человеку считаться «подобием Неба» и существом, достойным преклонения.

Блейка тянуло к более мягкой, мистической форме христианства Сведенборга, в котором истина восходила к личному откровению, а не к наставлениям канонических священников или же академическим аргументам. Мистические откровения Сведенборга также влияли на Блейка и, возможно, поощряли его желание предаваться тому, что в XX в. было названо свободной любовью и правом на адюльтер, — свободы заниматься сексом, освобожденным от клейма греха или социального остракизма.

Кроме того, Сведенборг принял каббалистический постулат о том, что Бог состоит из динамической сексуальной потенции и что истинный, прекрасный союз с Божественным сродни одновременному оргазму. Однако для истинного адепта подобное общение было проявлением ума, сконцентрированного на мирской и женской полярности, проявляющегося при начертании еврейских букв и приводящего к интенсивному возбуждению, которое не оканчивается эякуляцией; таким образом, адепт вводил себя в транс. Правда, есть сведения о том, что Сведенборг получал удовольствие и от более традиционного секса и имел в Лондоне любовницу.

Блейк принял идею секса как Святого причастия, возможно, объединившись со своим другом Ричардом Косуэем (Richard Cosway, 1742—1821) и другими последователями «моравской ереси» для участия в ритуальных оргиях нудистов. Косуэй — живописец, а также маг и месмерист, совместил свои эротические увлечения с опытами по составлению препаратов и поисками алхимической трансмутации. Дружба Блейка с Ричардом Косуэем во многом была связана с тем, с чем ассоциировали самого Блейка и за что его притесняли. Косуэй был вольным каменщиком (франкмасоном), как и большинство английских интеллектуалов конца XVIII в., а также поклонником Сведенборга и графа Калиостро, выдающегося авантюриста и известного розенкрейцера. Полагают, что именно он рассказал о Калиостро Блейку.

Блейк считал, что сексуальное общение должно быть частым и приносить удовольствие, будучи частным случаем Божественного союза; он также нередко включал сексуальные образы — более или менее откровенные — в свою поэзию и рисунки. На одной иллюстрации в книге «Вала, или Четыре Зоа» (1795—1804) Блейк изобразил обнаженную женщину, гениталии которой напоминали алтарь или часовню, с добавлением статуи в форме фаллоса. Либидо Блейка, возможно, послужило причиной размолвок в его браке с Кэтрин: у них долго не было детей, и Блейк, возможно, даже предложил привести в дом наложницу, видимо, следуя соответствующему примеру ветхозаветных патриархов. Однако от этой мысли он отказался, когда Кэтрин в слезах воспротивилась этой идее; все известные нам источники сообщают, что после этого инцидента их брак стал вполне счастливым.

Имел место и другой случай, касающийся страстного увлечения Блейка наготой и сексом: в 1790 г. Блейк и Кэтрин в Лондоне, в квартале Ламберт, въехали в свой дом, украшенный садом и беседкой. Как рассказывал друг Блейка и его основной покровитель, правительственный чиновник Томас Баттс:

У края маленького сада в Геркулесовом квартале стоял летний домик. Однажды мистер Баттс, зайдя в гости, увидел, что мистер и миссис Блейк сидят в этом летнем домике, полностью освободившись от «постылых нарядов», которые род людской носит со времен Грехопадения. «Входите же! — воскликнул Блейк. — Здесь только Адам и Ева, вот и все!» Муж с женой декламировали в лицах отрывки из "Потерянного рая", а их садик изображал при этом Эдемский сад; и не раз подобные происшествия скандализировали недоумевавших соседей [5].

Блейк искал способы алхимической трансмутации обычных металлов в золото, но понял, что истинная трансмутация означает выход просветленной души из темной аватарии. Он был неоплатоником, последователем Парацельса и астрологом, видел ангелов и противоречиво оценивал их особенности — как высших существ и, в то же время, безразличных свидетелей. Он знал труды Франца Месмера, изучал явления магнетизма, управление демонами, экзорцизм и лечебные эффекты электричества, надеясь даже, что электрическая терапия вылечит ревматизм его жены Кэтрин. Будучи суеверным, он полагал, что его неудачи стали следствием магического вмешательства. Блейк был радикалом и либертарианцем; однажды его чуть не осудили как предателя за гневный отказ отвесить поклон пьяному английскому солдату, участнику Наполеоновских войн. Его раздражал авторитаризм любого вида. Постепенно он разочаровался в учении Сведенборга, увлекшись работами Парацельса и Якоба Беме; последнего он называл «боговдохновенным человеком».

Блейк ясно представлял, кто были его духовные предшественники. Он сообщил Джону Флэксмену: «Мне явились Парацельс и Бемен», — а их появление означало, что он отвернулся от Сведенборга. «Сведенборговы писания суть пересказ всяческих поверхностных мнений да толкование высоких материй, но не более того. Вот один простой факт. Всякий, кто наделен механическими дарованиями, сумеет из трудов Парацельса или Якоба Бемена составить десять тысяч томов, по ценности не уступающих Сведенборговым» (The Complete Poetry and Prose of William Blake, edited by David V. Erdman. N.Y., 1988) [6].

В 1790-х гг. взгляды Блейка не только расходятся с ортодоксально-христианским вероучением, но и резко противопоставляются ему. Свою мифологию Блейк изложил в нескольких книгах, таких как «Видения дщерей Альбиона» (1793), в которой он показал себя противником института брака, каким его понимали в авраамических религиях; годом позже вышла «Книга Лоса» (1795), которой он дополняет свои же «Видения...».

В «Песнях опыта» являющихся своеобразной полемикой с его же собственными «Песнями невинности», сохраняя прежние темы и названия стихов, Блейк делает акцент на людских страданиях и торжестве несправедливости в земном мире. Его несовершенство Блейк приписывает тому, что душа пребывает в оковах лжи, ханжества и заблуждений (ответственность за это он возлагает как на служителей Церкви, так и на самого Творца).

Основной постулат новых воззрений Блейка — нерасторжимое единство духовного и плотского начал в человеке, критика представлений о том, что лишь душа — носительница духовности, а плоть — источник греховных заблуждений. Таким образом, Блейк выступает апологетом земного мира, изначально задуманного совершенным, и естественных человеческих желаний, искусственно сдерживаемых Разумом, который он воспринимает как жестокое и деспотичное божество. Торжество подлинной духовности он видит в бунте Природы («возвращении Земли») против ограничений, в высвобождении человеческих инстинктов и своего рода очистительном «Апокалипсисе».

Сухому, бесплодному рационализму, согласно Блейку, противостоит творческое бунтарское начало, воплощенное в образах дьявола, а также созданных им мифологических персонажей — Орка и Ринтры. Эти силы, ассоциируемые со Злом и Адом, по мнению Блейка, исполнены энергии, в то время как Добро — пассивно, а для развития, в том числе и духовного совершенствования, необходимо наличие противоречия. К бунтарям Блейк относит и Христа, которого рисует гордым и чуждым смирения преобразователем мира. Более того, Блейку была близка именно гностическая точка зрения на Христа (в усеченном виде перекочевавшая позже и в Новый Завет) как на разрушителя «норм» иудейского фарисейства: сам Иисус, по его мнению, действовал, исходя из благих побуждений, из импульсов, а вовсе не из зафиксированного в Новом Завете желания «исполнить Закон». С помощью системы символических образов Блейк создает учение о диалектическом единстве Неба и Ада, названное им «Библией Ада».

Отдельного внимания заслуживает его эпическая поэма «Иерусалим, Эманация Гиганта Альбиона», которую он писал и иллюстрировал довольно долго — с 1804 по 1820 гг. Поэма состояла из 100 листов и была, судя по уверениям самого автора, классическим примером автоматического письма. Однако в поэме можно найти пророческие фрагменты из ряда его же предыдущих книг. Поэма охватывает огромный исторический период, описанный в Библии, начиная с «сотворения мира» и заканчивая «Страшным судом».

Блейк был глубоко потрясен Американской и Французской революциями и их демократическими идеалами; в 1791 г. он написал поэму «Французская революция». В книге «Америка: пророчество» (1793), первой работе из его серии «Континентальных пророчеств», Блейк превращает борьбу американских колоний за свободу от британского правления в «бушующую космическую битву». В 1794 году была опубликована его поэма «Европа: пророчество», полная мрачной мифологии, призванная контрастировать с его же «Америкой». Так называемые «Книги Ламбета», название которых имеет отношение к резиденции Блейка в Ламбете, в которой он жил с 1790 по 1800 годы, содержат эпические библейские пророчества, сгруппированные вокруг центральной «Первой книги Уризена» (1794/95). Благодаря впечатляющему сочетанию изображения и текста они, согласно Блейку, демонстрируют своего рода версию «Сотворения [мира] и грехопадения».

«Беатрис разговаривает с Данте»

Блейк рисовал иллюстрации к Ветхому Завету; особенно ярко была им проиллюстрирована «Книга Иова» (21 гравюрный лист, 1824 г.). Также тон издал рисунки к «Божественной комедии» Данте (1826 г.).

Мистические исследования Блейка и его вызов власти были по-настоящему приняты и оценены только в конце XX в. — поколением, которое разделяло его видение обновленного христианства и привлекательность духовного, философского, психологического и сексуального возрождения. О том, как ярко может осветить жизнь одно-единственное откровение, он писал в «Песнях невинности»:

Видеть Мир в Зерне Песка

И в Диком Цвете Небеса,

Иметь власть над Бесконечностью

И через час — над Вечностью.

(Перевод А.П.)

Мир увидать в песчинке,

Небо — в диком цветке.

Вечность вместить в мгновенье,

Безмерность держать в руке.

(Перевод А. Бандера)

Понятие невинности трактовалось Блейком в библейском смысле — как инстинктивная человеческая вера в Бога и естественная близость к нему, дарующая верующему высшую мудрость — «божественное видение». Этот дар Блейк считал наследием прежнего, безгрешного состояния, напоминанием об Эдеме.

Мифология Уильяма Блейка

Альбион Блейка

«Пророческие книги» Уильяма Блейка содержат созданную им оригинальную мифологию. В ней Блейк отразил собственные духовные, философские и религиозные взгляды, а также своё отношение к политике, церкви, революции и морали. Его мифы часто описывают борьбу между просвещением и свободной любовью с одной стороны, и ограничительным образованием и моралью — с другой. Среди источников мифологии Блейка были «Потерянный рай» и «Возвращенный рай» Джона Мильтона, видения Эммануила Сведенборга и каббалистические сочинения Якоба Беме. Также Блейк включил туда свои собственные интерпретации друидизма и язычества. Многие персонажи, чьи имена знакомы нам по другим источникам, такие как Альбион, Орк, Иерусалим, Адам, Раав, Фирца, и др., были значительно переосмыслены Блейком.

Особое место в произведениях Блейка занимает дихотомия Света и Тьмы, актуализируемая художником через соотнесение мужского и женского начал, противопоставление материи и духа. Эта вечная борьба двуединых принципов считалась им необходимым условием существования человека и Вселенной.

В ранней поэме «Видения дщерей Альбиона» (1793) Блейк указывает, что человек был создан не библейским Богом Иеговой или Яхве, но неким «демоном заблуждения» и «отцом ревности», злобным и жестоким тираном, божеством по имени Уризен или Юра́йзен (Urizen). Имя это произведено Блейком, вероятно, от сочетания слов «your reason» — «твой разум». На гравюрах и картинах Блейка Уризен часто изображён с гигантским циркулем в руке, с помощью которого он создаёт и ограничивает Вселенную. В произведениях Блейка Уризен воплощает сатанинское начало, и в этом заключается его сходство с первым архонтом гностического мифа — Иалдабаофом, которого, вслед за писавшими о гностиках ересиологами, в те годы еще все (и Блейк, конечно, не был исключением) отождествляли с платоновским демиургом. Однако следует отметить, что гностики отождествляли первого архонта с Яхве, что у Блейка в данном случае не наблюдается.

Творец в «Песнях Опыта» не оценивается как внешняя сила, «Бог становится таким, каковы мы сами», — утверждает Блейк. Божественное начало, имманентно присущее всякому человеку, и есть, по Блейку, истинный Господь. Внешнее, стесненное ритуальной формой, лишь мешает постижению божественной сущности, искажает ее. Поэтому воцерковленный Бог есть Бог подмененный, ложное божество, «Ничей отец». «Ревнивый» и гневливый творец, Бог в «Песнях Опыта» все больше приобретает тот облик, который впоследствии приведет Блейка к гностическому отождествлению Иеговы с Уризеном и даже с Сатаной. «Звездная ревность», а точнее, «ревнивая звездность» – атрибуты, сопровождающие у Блейка образ Уризена. Ревнивый властитель для него – истовый защитник своих идеалов, и защита этих идеалов осуществляется за счет свободы других. Таким образом, истовость, порождающая деспотизм, основывается на чувстве собственности и ущемлении чужих интересов [7].

Наиболее подробно мифология Блейка изложена в его самой длинной поэме «Четыре Зоа: Смерть и суд Альбиона. Древний человек», написанной в конце 1790-х годов, но изданной только после его смерти. Альбион, чье имя происходит от древнего названия Британии, — первобытный человек, великан, сын греческого бога моря Посейдона. Он вмещает в себя не только Британию, символом которой он является, но и все народы, всё человечество от его зарождения до конца истории.

Альбион упоминается в средневековых хрониках Братании. Согласно легендам, он покорил британский остров, назвал его своим именем и правил там за 1100 лет до вторжения на остров Юлия Цезаря. Сам Альбион поддался своему эгоизму и был свергнут князем Любви и правителем мира эмоций Лувой и теперь спит мёртвым сном. Падение Альбиона привело к разделению его на Четыре Зоа (по-гречески Зоа — производное от Зоэ, то есть «Жизнь», означает «живые твари»): Уризена, Тармаса, Луву и Уртону (Разум, Страсть, Чувство и Инстинкт), которые вступили в войну друг против друга. Эти четыре крылатые существа описаны в Видении пророка Иезекииля, а также в Откровении Иоанна Богослова.

Уризен и Лува (разум и страсти Человека) боролись за абсолютную власть, при этом Уризен отказался служить Человеку, а Лува соблазнил Человека своей эманацией Валой — олицетворением Природы. Тармас и Уртона (телесное и интуитивное) также вступили в конфликт. Оказавшись в состоянии упадка, четыре Зоа увлекли за собой и Человека. Защитником падшего Человека становится Лос, земная или человеческая форма Уртоны), а его спасителем — Иисус.

С наступлением Конца Света Альбион просыпается, и понимает, что Лос — это Христос, а Христос — это Лос. Он бросается в языки пламени Лоса, которые становятся источниками живой воды. Раздробленные Четыре Зоа воссоединяются в войнах любви в Песни Иерусалима. Всё живое становится единой Божественной Плотью.

Двенадцать сыновей Альбиона фигурируют в поэме Блейка «Иерусалим». Их зовут Хэнд, Хайл, Кобан, Гуанток, Пичи, Бреретон, Слэйд, Хаттон, Скофилд, Кокс, Котоп и Боуэн. Эти имена взяты, в основном, из материалов судебного процесса над Блейком по подстрекательству к мятежу 1803 года.

Двенадцать дочерей Альбиона фигурируют в «Видениях Дщерей Альбиона» и других пророческих книгах Блейка.

Блейк и гностицизм

Несомненно, Блейк был знаком не только с первоисточниками по алхимии, каббале и разного рода эзотерическому мистицизму, но и со ставшими доступными еще в XVII веке позднеантичными герметическими текстами, а также с теми фрагментами гностических сочинений, которые имели хождение в трудах отцов церкви, кроме «Философумен» Ипполита Римского, которые на тот момент еще не были обнаружены, и «Пистис Софии», которая уже была описана земляком Блейка, Карлом Войде, но еще не была переведена ни на латынь, ни на английский [8]. По крайней мере, теоретически Блейк также имел доступ к пространным изложениям гностической мысли в «Словаре» Пьера Бейля, к «Критической истории Мани и манихейства» Исаака де Бособра, к «Истории еретиков и достоверности евангельской истории» Натаниэля Ларднера, к «Упадку и падению Римской империи» Гиббона, а также к неограниченному числу работ богослова-унитарианца Джозефа Пристли. К этому списку необходимо добавить три общепризнанных источника вдохновения для Блейка, а именно — гностические гомологии, обнаруженные у Мильтона, у Шекспира и даже в Библии. Если говорить непосредственно о гностицизме, не упоминая герметические и прочие пост-гностические течения, то следует особо отметить, что увлечение им приходится на т.н. средний период творчества поэта, и многие свои воззрения того периода он позже достаточно радикально пересмотрел.

В ряде своих поэм Блейк вполне в гностическом духе величает божество мира сего, под которым подразумевается Яхве, «очень жестоким Существом», а природный мир считает адом.

Известно, что британский журналист Генри Крэбб Робинсон (1775—1867) записал свою беседу с Блейком. Мы не можем утверждать, что Робинсон дает здесь прямую цитату из Блейка, с которым он беседовал, ибо возможно, что это лишь его собственная интерпретация того, что ему сказал поэт, однако процитируем интервьюера:

«Красноречивые описания Природы в стихах Вордсворта были убедительным доказательством атеизма, ибо тот, кто верит в природу, сказал Блейк: не верит в Бога, ибо Природа — это дело рук дьявола. Получив от него [т.е. от Блейка] заявление о том, что Библия была творением Бога, я сослался на начало Книги Бытия: "В начале Бог сотворил Небо и Землю". [Но истинный Бог] — не Иегова, а Элохимы, и учение гностиков повторяется с достаточной последовательностью, чтобы заставить замолчать такого необразованного человека, как я».

В целом, мифология Блейка разделяет ряд гностических постулатов, а именно:

— что творение, будучи составной частью Грехопадения, обязано своим существованием низшему божеству, или демиургу, который, наряду с прочими богами, эманировал из андрогинного Всевышнего Бога;

— что первочеловек, Антропос, сотворен в духовном образе Бога;

— что разделение изначально андрогинного единства на мужскую и женскую составляющие вызвало падение духа в материю, а также последующие дезинтеграцию и фрагментацию земного бытия;

— что если, однако, человек становится по-настоящему ответственным за поддержание того Божественного Духа, который пребывает в нем, то духовное единство бытия можно восстановить на мистическом уровне, а душа, в свою очередь, может воссоединиться с Богом.

Сам себя Блейк никогда не называл гностиком; при этом собственно гнозис у Блейка фигурировал как Воображение: последнее он считал божественным качеством, присущим человеку, а развитие Воображения способно помочь любому представителю рода людского постичь истину. По словам Блейка, «Воображение — Божественное Тело в каждом человеке». Одним из важнейших инструментариев Гнозиса-Воображения для Блейка является творчество. Характерная черта гнозиса Блейка заключается также в обожествлении им женского начала, что практически чуждо ортодоксальному христианству, но повсеместно встречается у гностиков, особенно у валентиниан, в разветвленной «софийной мифологии» последних.

Майкл Гренфелл полагает, что там, где исследователи видят влияние на Блейка неоплатоников, скорее, в большинстве случаев имели место именно гностические влияния. Дело в том, что у Блейка, как и у гностиков, была куда более сложная и разветвленная космология, чем в платонизме на любой из стадий развития последнего.

Впрочем, «средний» период творчества Блейка мы также не можем назвать вполне гностическим. С одной стороны, в этот период своего творчества Блейк, подобно гностикам, видит наше земное бытие юдолью скорби, «сном» и «смертью», Так, в комментарии к стихам Вордсворта он буквально пишет, что «природные объекты всегда ослабляли и сейчас ослабляют, притупляют и стирают во мне Воображение; Вордсворт должен бы знать, что те ценности, которые он описывает, не встречаются в природе». В то же время он, мысля, скорее, в герметическом, нежели в гностическом ключе, сочиняет стихотворные строки о красе мира сего. Постепенно это приводит к тому, что в его поздней мифологии уже нет места обличению творца, но, напротив, последний напрямую отождествляется с Богом: «Бог — внутри и снаружи: он есть даже в безднах ада».

В «Бракосочетании Рая и Ада» Блейк, в сущности, безжалостно высмеивает диалоги своего же духовного наставника Сведенборга с ангельскими и дьявольскими существами, задаваясь, в то же время, вопросами фундаментального характера о природе и генезисе зла и приходя к выводу о том, что Бог как таковой равнодушен к творящемуся злу. Этот постулат Блейка вполне перекликается с гностической точкой зрения на Верховное Невыразимое Божество, пребывающее превыше добра и зла (как известно, у гностиков разделение божественных сущностей на «благих» и «нечестивых» начинается на несколько уровней ниже Превышнего Бога).

Алистер Кроули об Уильяме Блейке

Алистер Кроули упоминает Уильяма Блейка и приводит цитаты из него в своей «Исповеди», а также в «Книге Алеф», где называет его «Пресвятым Пророком», в «Сердце Мастера», в «Книге Сердца, обвитого Змеем», в «Книге Тота», в «Магии в теории и на практике», в «Магии» и в ряде других книг. В списке учебной литературы A.'.A.'. Кроули отмечает, что работы Блейка «бесценны для каждого ученика» [9].

Библиография

Издания на английском языке

• Grenfell, Michael. Blake and Gnosticism.
• Meurs, Jos van. William Blake and His Gnostic Myths // Gnosis and Hermeticism from Antiquity to Modern Times / Edited by Roelof van den Broek and Wouter J. Hanegraaf. — Albany, NY: State University of New York Press, 1998. — P. 269—310.
• Selections from the Symbolical Poems of William Blake / Frederick E. Pierce. — Yale University Press: Humphrey Milford: Oxford University Press, 1915.
• Weston, Paul. William Blake and Glastonbury Gnosis. — Glastonbury, UK: Avalonian Aeon Publications, 2018.

Издания на русском языке

• Акройд, Питер. Уильям Блейк. — М.: ООО Издательский дом «София», 2004.
• Блейк, Уильям. Бракосочетание Ада и Рая. — М.: Эксмо, 2006.
• Блейк, У. Видения страшного суда. Серия: Антология мудрости. — М.: Эксмо-Пресс, 2002.
• Блейк, У. Избранное. — М.: Олма-Пресс, 2000.
• Блейк, У. Песни невинности и опыта. — СПб.:Пальмира, 2018.
• Блейк У. Полное собрание стихотворений. — СПб.: Крига, 2020.
• Токарева, Г.А. Мифопоэтика У. Блейка / Г.А. Токарева; Камчатский гос. ун-т им. Витуса Беринга. — Петропавловск-Камчатский: Изд-во Камчатского гос. ун-та им. Витуса Беринга, 2006.
• Шухард, Марша К. Провал сеанса магии Калиостро: Уильям Блейк и распутные бабуины / Пер. с англ. Е.Л. Кузьмишина. — М., 2020.

Примечания

1. См. Акройд, c. 41—42.

2. Там же, с. 65.

3. Там же, с. 103—104.

4. Там же, с. 129.

5. Там же, с. 255.

6. Там же, с. 243.

7. См. Токарева, 2006.

8. См. зд. и далее Meurs, 1998. См. тж. Grenfell.

9. Кроули, Алистер. Магия в теории и на практике / Пер. с англ. А. Блейз. — М.: Ганга, Телема, 2009. — С. 292.