Юнг, Карл Густав

Материал из Телемапедии
Юнг Карл Густав

Юнг Карл Густав (нем. Carl Gustav Jung, 26 июля 1875 г. — 6 июня 1961 г.) — швейцарский психиатр, основоположник аналитической психологии. Практически единолично возродил интерес к алхимии в современном обществе. Исследование Карлом Густавом Юнгом внутреннего мира человека в значительной степени было вдохновлено его собственным опытом изучения природы снов, видений, мифологического и религиозного символизма, а также паранормальных явлений. Ученик Зигмунда Фрейда, он заимствовал методики изучения им бессознательного и перенес их в сферу духовного.

Биография

Юнг родился 26 июля 1875 году в Кессвиле (Швейцария). Когда ему было четыре года, семья переехала в Кляйн-Хюнинген, что находится неподалеку от Базеля. Интерес к мистическому возник у Юнга в раннем детстве, - и связано это было со снами, которые он видел. Еще мальчиком он чувствовал, что состоит как бы из двух личностей: кроме восприятия себя самого как такового, он ощущал себя мудрым стариком, который жил с ним в одном теле и оказывал большое влияние на его мысли на протяжении всей его жизни. Юнг обладал свойством предвидения будущего, ясновидением, психокинезом и способностью видеть духов. Вероятно, высокая чувствительность его психики была даром, который передался ему по наследству: мать и бабушка по материнской линии стали популярны как «видевшие привидения». Его бабушка Августа Прайсверк в возрасте 20 лет на три дня впала в транс, - в ходе него она контактировала с духами умерших и пророчествовала. Мать Юнга, Эмили, вела личный журнал, куда записывала все паранормальные явления, которые происходили в домах, где рос Юнг.

В 1898 год интерес Юнга к оккультным феноменам стал расти. Его 16-летняя двоюродная сестра являлась активно действующим медиумом и провела несколько спиритических опытов, которые он впоследствии профессионально изучил. Его заметки легли в основу тезисов докторской диссертации и первой опубликованной им статьи — "О психологии и патологии так называемых оккультных феноменов" (1902 год). Тем временем Юнг решил стать психиатром и в 1900 году начал специализироваться на этой дисциплине в Базеле. Приблизительно в 1909 году Юнг начал проявлять активный интерес к мифологии и годом позже написал статью "Психологические основы веры в духов", которую напечатал в лондонском Журнале общества по исследованиям психических явлений. Юнг не верил в буквальное существование духов, но говорил, что имеется три основных источника такой веры: наличие видений, психические заболевания и сны, причем чаще всего вера в духов умерших основывается на последних. Он отмечал, что психологически возникновение духов базируется на смерти: образы и идеи связываются с родственниками умерших, а интенсивные эмоции активизируют их в виде духов.

В том же году Юнг отказался от должности в психиатрической клинике Бургхёльцли, где проработал девять лет. В течение нескольких лет он вместе с Фрейдом путешествовал по Америке и получил степень почетного доктора в университете Кларка в Вустере (штат Массачусетс). Кроме того, Юнг получил почетные докторские степени в Гарварде в 1936 году, в Оксфорде в 1938 году и в Женевском университете в 1945 году. В 1910 году он был назначен постоянным председателем Международного психо-аналитического общества.

С 1907 по 1913 гг. Юнг тесно сотрудничал с Фрейдом. Однако в дальнейшем он прекратил совместную работу со своим учителем по причине значительного расхождения во взглядах, - в первую очередь это касалось темы сексуальности, на которой Фрейд делал сильный акцент, отвергая духовные аспекты психики и паранормальные явления, а также недооценивая, по мнению Юнга, значение символов.

В 1915 г. Юнг оставил профессуру в Цюрихском университете. Порвав с официальными научными учреждениями, Юнг посвятил себя глубоким исследованиям сновидений, мифологии и алхимии. В течение шести лет он страдал расстройством здоровья, - в том числе, он отмечал наличие психотических фантазий. Ему приклеили ярлык «мистик», и коллеги его избегали. Юнг испытал на себе ряд паранормальных феноменов. Он погружался в мир мертвых, что привело к появлению работы "Семь наставлений мертвым", написанной от имени гностика II века Василика и опубликованной в 1916 году. Юнг описывал духов умерших как «голоса, оставшиеся без ответа, неразрешенные и неспасенные». После выздоровления Юнг занялся более детальной разработкой и развитием своих теорий: психологических типов, anima (женского начала) и animus (мужского начала), коллективного бессознательного и архетипов. О символах Юнг говорил, что их следует понимать как «интуитивную идею, которая пока еще не может быть сформулирована или вообще, или наилучшим образом». Если говорить о снах, то он отмечал, что они являются частной собственностью того, кому они снятся, - в том, что касается их значения, но в тоже самое время полагал, что некоторые сны приходят из коллективного бессознательного и принадлежат всему человечеству. Юнг активно интересовался гностицизмом, особенно Софией, или мудростью, желанными элементами, некогда отвергнутыми церковью наряду с ересями. Его исследования гностической философии одновременно с занятиями алхимией проложили путь для возрождения интереса к духовным аспектам обеих дисциплин.

В 1944 году Юнг, после сердечного приступа, пережил близкое к смерти состояние (клиническую смерть). Он почувствовал, как поднимается над землей и может через Гималаи обозревать весь Ближний Восток вплоть до Средиземного моря. Он сознавал, что покидает Землю. После этого рядом с собой он увидел огромную каменную глыбу, превратившуюся в освященный храм, а слева от входа в этот храм в позе лотоса сидел чернокожий индус. Юнг знал, что в храме его ожидают. Подойдя ближе к храму, он почувствовал, что его земные желания и отношения покидают его, и осознал, что, войдя в храм, он поймет смысл жизни. В этот момент перед ним явился его земной врач в образе базилевса Коса, целителя в храме Эскулапа (римского бога врачевания, который соответствует греческому богу Асклепию), и сказал, что ему следует вернуться на Землю. Юнг так и поступил, но с большой неохотой и испытывая большую обиду и негодование на своего врача. После смерти жены (в браке с которой он состоял с 1903 года) Юнг начал строить каменный замок на земельном участке в Боллингене (Швейцария). На камнях, из которых строилось здание, были выбиты многочисленные мистические и алхимические символы.

Продолжение строительства и видоизменение башни означало для Юнга расширение сферы сознательного, достигнутое в позднем возрасте. Башня и ее символическая роль в его жизни — лейтмотив сочинений Юнга. После переезда в Боллинген Юнг переработал некоторые свои ранние труды и далее развил собственные идеи по ряду тем, которые в настоящее время продолжают вызывать большой интерес, — к ним относятся символизм мандалы, И Цзин, алхимия, синхронистичность и, в особенности, феноменология Самости, наиболее полно раскрытая в работе "Эон" (1951 год). В "Эоне" Юнг суммировал роль «архетипов и бессознательного» и предоставил подробный комментарий к образу Христа, символом которого является рыба. Юнг верил в реинкарнацию, - в этом плане большое влияние на него оказала Тибетская книга мертвых. Сам он полагал, что его инкарнация зависит не от кармы, а от страстного стремления к глубокому пониманию с целью объединить мистические концепции, исходящие из тонких оттенков непознаваемого. Он испытывал серьезный страх перед будущим человечества и считал, что единственный путь спасения состоит в том, чтобы оно стало более сознательным. Он говорил о своей вере в то, что его работы доказали наличие Божественного в каждом человеке. Юнгианские принципы оказались применимы почти ко всем академическим дисциплинам, от мифологии и религии до квантовой физики, а также едва ли не ко всем аспектам современной жизни. Его объемные сочинения составили 20 томов с дополнениями.

Юнг и алхимия

Интерес Юнга к алхимии стал следствием его большого интереса к гностицизму и его желания, сформулированного еще в 1912 году, установить связь между этим учением (философией) и процессами коллективного бессознательного, что могло бы проложить путь к возвращению гностической Софии в современную культуру. Таким связующим звеном Юнг считал алхимию. К изучению алхимии Юнга побудили его сны. Более того, он собрал большое количество трудов по алхимии и глубоко погрузился в исследование данного предмета.

Первой работой Юнга по алхимии была лекция по алхимическому символизму в снах, озаглавленная «Символы сновидений в процессе индивидуации», которую он прочитал в 1935 году на собрании сообщества "Эранос". Годом позже там же он выступил с лекцией под названием «Идея искупления в алхимии». Первая книга Юнга, посвященная данной теме, называлась "Психология и алхимия" (1944 год). Книги "Эон", "Алхимические исследования" и "Мистерия сопряжения" также имели отношение к алхимии. В "Мистерии сопряжения" (1955 - 1956 гг.), своем последнем шедевре, он написал, что удовлетворен тем, что его психология, наконец, «нашла свое место в реальности и утвердилась на своих исторических основаниях». Познания Юнга в алхимии проявились и в том, что в своих последующих работах он пользовался примерами, которые он почерпнул сам при ее изучении.

Юнг рассматривал алхимию как духовный процесс искупления, включающий в себя союз и трансформацию Божественного света и света природного. Алхимическая экспериментальная процедура растворения и коагуляции символизирует «смерть» и «возрождение» субстанций, которые для этого использовались. Алхимики и сами являлись частью этого процесса и трансмутировали собственное сознание к высшим ступеням, проходя через символическую смерть и возрождение. Алхимическая трансформация неблагородных металлов в золото и серебро проецируется на душу, запуская процесс развития индивидуального из общего, или становления целостности.

Алхимические сновидения Юнга

У Юнга были алхимические сны и видения задолго до того, как он узнал, чем занимается алхимия. Погрузившись в них, Юнг оказывался способен понимать значение снов и видений в новой перспективе, они помогали ему развивать его теории личности. Алхимия привела его к созданию одной из важнейших концепций — концепции развития индивидуального из всеобщего, что является процессом становления целостности. В течение жизни нам приходится встречаться с вызовами, требующими от нас объединения различных частей своей природы. У каждого имеется женская сторона, называемая anima, и мужская сторона, называемая animus, которые должны сложиться в гармоническое целое. Кроме того, имеются «теневые», темные стороны, которые подвергаются подавлению. Развитие индивидуального из всеобщего помогает нам осознать и свое ничтожество, и свою уникальную неповторимость в великом порядке вещей. Как и многие из его современников.

Юнг рассматривал алхимию как «нечто лежащее в стороне от проторенных путей и несколько несерьезное». Однако с 1926 по 1928 г. Юнгу привиделся ряд снов, которые изменили его мнения по этому вопросу и всю его жизнь. В первом сновидении, в 1926 г., ему снилось, что он во время войны находится в Южном Тироле. Он на итальянском фронте и едет от передовой линии на запряженной лошадьми повозке, которой правит крестьянский мальчик. Вокруг них рвутся снаряды, путешествие очень опасное. Они переезжают мост, а потом едут сквозь туннель, своды которого частично разрушены при обстреле. На другом конце туннеля — солнечный ландшафт и лучезарный город Верона. Видна сочная зелень. Юнг замечает большой помещичий дом с многочисленными пристройками и флигелями. Дорога ведет сквозь большой двор мимо дома. Они въезжают во двор через ворота. Другие ворота, на другом конце двора, открываются на освещенную солнцем местность. Когда повозка едет посреди двора, те и другие ворота с лязгом закрываются. Крестьянский мальчик соскакивает с козёл и объявляет: «Теперь мы попали в семнадцатый век». Юнг думает про себя: «Вот так так! И что теперь с этим делать? Мы же на годы здесь застрянем». И тут же в голову ему приходит другая, утешительная мысль: «В один прекрасный день, пусть через много лет, я все равно выберусь отсюда». Сон оказался пророческим: Юнгу суждено было много лет жизни потратить на изучение алхимии, достигшей вершины своего развития в Европе XVII в. Он изучил многочисленные труды по истории, религии и философии, надеясь, что они прольют свет на загадочное содержание сна, но цели своей не достиг. Другие сновидения были в общем на ту же тему. В них Юнг видел ранее неизвестные ему пристройки к его дому. Его удивляло, как он мог не знать о них. Он заходит в одну из пристроек, в которой находится чудесная библиотека, полная фолиантов XVI и XVII в., с переплетами ручной работы из свиной кожи, многочисленными иллюстрациями и странной символической гравировкой на медных пластинах. Таких символов он никогда раньше не видел.

1928 год стал для него поворотным пунктом, после того как его друг Рихард Вильгельм вручил ему экземпляр книги "Тайна золотого цветка" китайского мистико-алхимического трактата. Тайна золотого цветка послужила для Юнга связующим звеном между гностицизмом и психологией бессознательного. Сравнивая китайский трактат с опубликованными на латыни трудами по алхимии. Юнг обнаружил, что в основе как западной, так и восточной системы алхимии лежит трансформация души. Юнг обратился к продавцу книги с просьбой присылать ему все, что имеет отношение к алхимии. Вскоре он получил копию сборника классических алхимических текстов XVI в. Для сочинения о золотоносном искусстве, которое называют химией. Однако эта книга с ее непонятной символикой в то время показалась ему полной бессмыслицей, и Юнг практически не прикасался к ней в течение двух лет. Наконец он понял, что языком алхимии являются символы, и занялся их расшифровкой. Тут-то он и уяснил смысл своих сновидений. В снах о доме последний символизировал его собственное сознание, а пристройки представляли собой нечто принадлежащее ему, но еще только проникающее в его сознание. Библиотека со старинными книгами символизировала саму алхимию. В течение следующих 15 лет Юнг собрал библиотеку, очень напоминающую ту, что ему приснилась. Юнг долго стремился найти связующее звено между настоящим и прошлым, выявить родственные связи между аналитической психологией и мифом в историческом контексте, и этим звеном оказалась алхимия. Интеллектуальная «нить Ариадны» западной алхимии приводит к гностикам, которых Юнг глубоко изучал. Он видел, что гностики, алхимики и он сам находятся в одной духовной плоскости. Юнг осознал также архетипическую природу алхимических символов и с интересом отметил, что они встречались также в сновидениях его пациентов, не имевших об алхимии ни малейшего представления. Ему удалось понять мотивы некоторых снов, которые раньше казались ему неразрешимой загадкой. Например, одному из его пациентов приснился орел, парящий в небе. В этом сне орел начинал поедать собственные крылья и затем падал на землю. Юнг интерпретировал этот сон на личностном уровне как перемену (изменение) психической ситуации. Затем ему попалась алхимическая гравюра, изображающая орла, поедающего свои крылья, так что увиденное во сне оказалось еще и архетипическим. За три дня до того, как Юнг умер, его посетило последнее алхимическое видение во сне, и в нем ему предстало изображение его собственной смерти. В этом сновидении Юнг обрел целостность. Важным символом были древесные корни, переплетающиеся с золотом, алхимическим символом завершенности. Когда 6 июня 1961 г. он умер в своей комнате в Цюрихе, на Женевском озере разразилась страшная буря, а в его любимое дерево ударила молния.

Христос и краеугольный камень

Большие усилия Юнг приложил для того, чтобы выявить родственные связи между аналитической психологией и христианством. В алхимических терминах Юнг видел фигуру Христа как камень преткновения, или Философский Камень, т.е. то, что трансформирует и очищает все до достижения полной чистоты — трансмутирует неблагородные металлы в золото. Таким образом, в высшем мистическом смысле алхимия представляет собой трансформацию сознания в любовь, персонифицированную гермафродитом, союзом мужской и женской противоположностей (физического и духовного), объединяющихся в одно целое. Однажды ночью Юнг проснулся и наблюдал в изножье своей кровати ужасающее видение: ярко освещенная фигура Христа на Кресте, несколько отличающаяся по размерам от обычных и прекрасная настолько, что захватывало дух. Тело Христово было зеленовато-золотистого цвета. Юнгу было не привыкать к видениям разного рода, но это потрясло его. Интерпретируя видение, Юнг пришел к выводу, что Христос символизировал «необычное золото» алхимиков. Подобный вывод имел отношение к наиболее серьезной, эзотерической цели алхимии — получить не обычное золото, а «философское золото» — добиться трансмутации человеческой души. Зеленовато-золотистое Христово тело представляло живую сущность всей материи — Мировую Душу либо Мировой дух, которым проникнуто все сущее. Таким образом, алхимический Христос — это союз между духовным и физическим.

Юнгианство

Влияние идей Карла Густава Юнга на современное общество являлось, с одной стороны, весьма значительным, а с другой — достаточно избирательным, то есть коснулось определенных сфер жизни. К числу областей, которые пронизывает юнгианская мысль, можно отнести и способы терапевтического вмешательства, и психологические тесты, методы анализа мифов, а также некоторые направления христианской теологии, не говоря уже о многочисленных произведениях литературы и искусства.

В том, что касается религии, Вульф (Wulff, 1997) выделяет шесть областей, на которые Юнг повлиял особенно явно. Критика Юнга господствующих форм христианства способствовала рождению новых теологических воззрений, которые включали в себя основные концепции его работ. Некоторые формы феминизма вобрали в себя идеи Юнга, касающиеся специфики мужской и женской психики и различий между ними. В сфере интерпретации Библии появились подходы, основанные на стремлении истолковывать библейские сюжеты как мифы и расшифровывать эти мифы с помощью юнгианской герменевтической системы. В феноменологии религии предпринимались попытки обосновать предполагаемую универсальность определенных религиозных элементов юнгианскими архетипами (например, как в мифах о героях). Многие авторы стараются донести различные религиозные традиции Востока до современной западной аудитории, объясняя их с позиций юнгианства и перенося в психологический контекст, связывая с такими темами, как, например, индивидуация и поиск Самости. И, наконец, в христианской духовной литературе можно обнаружить использование концепций Юнга в качестве основы и ресурса для духовного роста.

В контексте данного словаря особенно интересно отметить, что именно благодаря Юнгу в современную культуру проникли те темы, которые занимали важное место в эзотерических течениях более раннего периода, - это, например, понятие архетипа или особые символические методы интерпретации мифов. Большинство юнгианских идей, упомянутых в обзоре Вульфа, вероятно, можно отнести к «высокой культуре», но существуют и более популярные формы юнгианства, по большей части не отраженные в научной литературе, но являющиеся чрезвычайно важными для понимания исторических перипетий современного эзотеризма. В этом смысле термин «юнгианство» обозначает все многообразие форм, в которых отдельные ключевые концепции Юнга оказались приняты в оккультной среде и были включены в картину мира, типичную для популярного эзотерического течения, занимающего нишу между психологией и религией.

Интеграция юнгианских идей в современную внецерковную религиозность и, среди прочего, в дискурс движения нью-эйдж, не должна вызывать удивления: ведь Юнг серьезно интересовался теми же верованиями и практиками, к которым позднее обратились многие представители оккультной среды и эзотерические группы. Общеизвестно, что Юнг писал о феноменах медиумического транса и методах астрологического прогнозирования, об «И Цзин» и НЛО, об астрологических эпохах и мистических совпадениях (представленных в виде синхронистичности). Он адаптировал подобные эзотерические мотивы к тем требованиям, которые на тот момент предъявляла эпоха психологизации и сциентизма. Однако наследие Юнга обширно и разнообразно, и популярное юнгианство, как мы определяем его в данной статье, основывается лишь на избирательной апроприации и переработке идей, принадлежащих к данному блоку (см. выше).

Пути превращения идей самого Юнга в популярные переработки, бытующие в современной оккультной среде, до сих пор не были подробно рассмотрены ни в одной научной работе, поэтому здесь мы можем описать этот процесс лишь в общих чертах. Уникальной и, пожалуй, самой важной линией интеграции юнгианских идей в более широкий контекст юнгианской религиозности являлись конференции интеллектуального сообщества «Эранос». Начиная с 1933 года, юнгианских лекторов (в том числе и самого Юнга) приглашали на эти конференции для выступлений по различным темам из области истории религий. Данные лекции записывались, а затем публиковались в серии журналов, издаваемых ежегодно, которые вскоре стали чрезвычайно влиятельными. Благодаря ярко выраженной акцентуации на юнгианстве «Эранос» стал платформой для распространения этой специфической интерпретации западной эзотерической мысли, - и, в первую очередь, среди интеллектуалов.

Конференции «Эраноса» были рассчитаны на интеллектуальную элиту, но юнгианство проникло как в массовую культуру Америки, так и Западной Европы, - и не в последнюю очередь это произошло благодаря Джозефу Кэмпбеллу (1904—1987 гг.). Кэмпбелл популяризировал юнгианские подходы к мифу и широко распространял их при помощи книг и своих многочисленных выступлений в средствах массовой информации. Так, его "Тысячеликий герой" (Campbell, 1949) стал одной из самых успешных юнгианских книг о мифах.

Юнгианство развивается не только в русле специфического влияния «Эраноса» и Джозефа Кэмпбелла, но и как особая форма дискурса, практически не имеющая границ и формируемая как отдельными личностями, так и целыми группами. В качестве примера можно привести юнгианские школы астрологии, юнгианские толкования карт Таро и юнгианские интерпретации мифов, созданные людьми, которые действовали независимо не только от движения «Эранос», но и друг от друга.

С ключевыми темами более поздней юнгианской духовности лучше всего перекликаются четыре темы, фигурирующие в творчестве Юнга. Во-первых, мифы изучают в поисках духовных и психологических прозрений, способных обогатить жизнь современного читателя. Особенно влиятельный поджанр, представленный такими авторами, как Джин Шинода Болен ("Богини в каждой женщине", Bolen, 1985) и Роберт Блай ("Железный Джон", Bly, 1990), ориентирован на исследование мужского или женского начала в личности при помощи мифов.

Во-вторых, юнгианцы широко используют концепцию архетипов в попытках объяснить глубинный смысл мифов, сновидений и интенсивных переживаний особого рода. Например, юнгианские астрологи и тарологи обычно интерпретируют символы натальных карт и Таро как отражения архетипических переживаний.

В-третьих, многие юнгианские авторы исследуют феномен синхронистичности, то есть предполагаемого родства между событиями, которые не имеют причинно-следственной связи друг с другом, но которые воспринимаются как в значительной степени связанные между собой. Убеждение в том, что обостренное осознание синхроний может обогатить нашу жизнь, встречается во многих литературных произведениях, пронизанных идеями нью-эйдж, начиная от бестселлера Джеймса Редфилда «Пророчество Селестины» (Redfield, 1995) и заканчивая многочисленными современными текстами по теории и практике менеджмента.

В-четвертых, многие авторы опираются на юнгианскую концепцию индивидуации, то есть на психологическое и духовное развитие, конечной целью которого является достижение целостности. Так, юнгианские астрологи могут интерпретировать транзиты (астрономические события, которые, как принято полагать, соответствуют определенным событиям в жизни человека) как элементы единого цикла развития, потенциально ведущего к психологической и духовной интеграции личности.

Особенностью, общей для этих популярных эзотерических проявлений юнгианства, является более или менее глобальное переосмысление собственной мысли Юнга. Можно выделить семь основных различий между основными идеями его работ и тем, как их использовали юнгианцы более позднего периода:

(1) Юнг рассматривал религиозный опыт как форму переживания Бога на своем собственном опыте; и хотя он считал его очень важным, он не воспринимался им как беспроблемное отражение духовной реальности. Убеждение юнгианцев, что религиозные переживания указывают на то, что какая-то часть разума человека связана с божественным, не совсем совместимо с точкой зрения самого Юнга.

(2) Юнг неоднократно исследовал и модифицировал свои концепции на протяжении всей своей карьеры, длившейся 65 лет, и часто менял свое мнение или противоречил самому себе. Юнгианство имеет тенденцию к гораздо большей гомогенизации: эта склонность может быть зачастую обусловлена загадочными ссылками Юнга и его неясным стилем, а также присущим юнгианцам соблазном опираться преимущественно на вторичную литературу.

(3) Аспекты работы Юнга, которые являются наименее “духовными”, относятся к числу тех, которые намеренно не упоминаются. Особенно это касается экспериментальных психологических исследований словесных ассоциаций и комплексов - в них Юнг раскрывает позитивистскую сторону, которую редко можно встретить в более поздней юнгианской литературе.

(4) Юнг склонен рассматривать человеческую психику как средоточие непреодолимых, даже разрушительных сил, и эта точка зрения в корне расходится с в целом оптимистичным мировоззрением юнгианцев более позднего периода. В то время как Юнг неоднократно предупреждает об опасности быть захваченным архетипическими силами, юнгианская литература предлагает читателю отождествить себя с архетипами или черпать из них силу.

(5) Также фундаментальная элитарность Юнга сильно проявляла себя в те моменты, когда он предполагал, что лишь меньшинство людей достигло духовной зрелости, необходимой для понимания и принятия его идей. Эгалитарный идеал большей части современного западного общества противоречит такому взгляду.

(6) Юнг очень критично относился к попыткам членов западного общества принять восточные доктрины или практиковать ритуалы индийского происхождения - например, такие, как йога. Современные юнгианцы, с другой стороны, склонны с энтузиазмом воспринимать Восток как позитивного «другого». И наоборот, Юнг также был наследником националистического течения мысли или народного движения, сторонники которого считают, что некоторые духовные практики более подходят только для их собственной “расы” или народа. Эта тема подробно исследуется критиками, а вот в юнгианских текстах обычно замалчивается.

(7) И, наконец, юнгианские концепции легко можно применить к тем областям, к которым сам Юнг проявлял лишь незначительный интерес. Ярким примером этого являются Таро. Юнг упоминает Таро лишь вскользь, тогда как в 1980-х и 1990-х годах появился целый жанр юнгианских толкований Таро.

Таким образом, идеи Юнга воспринимались точно так же, как и многие канонические писания. Юнгианцы с большим уважением относятся к ним и воспринимают их как хранилище духовной мудрости, но, тем не менее, на практике они используются как совокупность культурных ресурсов, из которых можно свободно выбрать определенные элементы и переосмыслить их.

Источники

  • Wouter J. Hanegraaff Dictionary of Gnosis & Western Esotericism. Brill Academic Pub. 2006;
  • Thomas Hakl, Der verborgene Geist von Eranos: Unbekannte Begegnungen von Esoterik und Wissenschaft, Bretten: Scientia nova, 2001;
  • Petteri Pietikäinen, C.G. Jung and the Psychology of Symbolic Forms, Helsinki: Academia Scientiarum Fennica, 1999;
  • Robert Segal, Joseph Campbell: An Introduction, New York: Garland, 1986;
  • Steven M. Wasserstrom, Religion After Religion: Gershom Scholem, Mircea Eliade and Henry Corbin at Eranos, Princeton: Princeton University Press, 1999;
  • David Wulff, Psychology of Religion: Classic and Contemporary Perspectives. New York: John Wiley, 1997.

Дополнительная литература

Библиография

  • Гуили Розмари Эллен. Энциклопедия магии и алхимии. СПб.: Азбука 2013г
Источник — https://www.wiki93.ru/index.php?title=Юнг,_Карл_Густав&oldid=84599