Зороастризм
Зороастризм — одно из направлений религиозно-философских исканий в эпоху Возрождения, тесно связанное с интересом к оккультному знанию. Его цель состояла в том, чтобы постичь сокровенное учение Зороастра, которого считали основоположником религии древних персов (или халдеев), творцом магии и астрологии, создателем древнейшего богословия.
Имя Зороастра в эпоху Возрождения связывали не с «Гаттами», древнейшей частью «Авесты», приписываемой ему в наши дни, а с так называемыми «Халдейскими оракулами» (Oracula Chaldaica) — логиями, или речениями, в которых заметны платонические, неопифагорейские, стоические, гностические мотивы, а также дуализм, характерный для древнеперсидской религии. Созданы они в кон. II века н. э. неким Юлианом Теургом и его сыном и посвящены преимущественно теме освобождения души из узилища тела и ее возвращения к Богу, с которым она была соединена прежде.
«Халдейские оракулы» были очень популярны у позднеантичных неоплатоников Порфирия, Ямвлиха, Сириана и, особенно, Прокл, написавшего к ним комментарий и подчеркивавшего их согласие с учениями Орфея, Пифагора и Платона. Византийский неоплатоник Михаил Пселл собрал воедино разбросанные по трудам разных мыслителей фрагменты «Халдейских оракулов» и снабдил их толкованиями, доказывая их близость к христианству. Однако только Георгий Семист Плифону другой византийский неоплатоник, отнес авторство «Халдейских оракулов» к Зороастру, которого уже древние писатели часто называли халдеем, а магов, его последователей, локализовали в персидско-халдейском регионе. В своих сочинениях Плифон доказывал мысль о том, что Платон много заимствовал из учения Зороастра, имея доступ к нему через пифагорейцев; самого же Зороастра он называл первым в ряду древнейших толкователей божественных истин. После некоторых колебаний характеристику Зороастра как основоположника «некой благочестивой философии» (pia quaedam philosophia) заимствовал (скорее всего, у Плифона) глава флорентийской Платоновской академии Марсилио Фичино. Отождествляя Зороастра с внуком Ноя, он возводил учение учредителя религии персов ко времени в буквальном смысле допотопному, к тому откровению, которое могли получить люди от Бога до грехопадения и которое от Зороастра наследовала продолжающаяся традиция языческой мудрости вплоть до Пифагора, а также Платона и неоплатоников. Фичино был известен греческий текст «Халдейских оракулов» — 6о сложенных гекзаметром стихов — с комментариями к ним Плифона и Пселла. Он их многократно приводит и упоминает в своих трудах, прежде всего в трактатах «Платоновское богословие» и «О христианской религии», однако хранящийся в Библиотеке Лауренциана (Флоренция) рукописный перевод XV века на латинский язык «Халдейских оракулов» принадлежит (как показывают новейшие исследования, опровергающие принятую прежде в историографии точку зрения) не Фичино. О более широком интересе гуманистических кругов Италии XV В. к учению Зороастра свидетельствует творчество Джованни Пика делла Мирандола, изучавшего «Халдейских оракулов» не только в греческой, но и в арамейской редакциях. Согласно Пико, в учении Зороастра, как и у др. мыслителей прошлого — Орфея, Гермеса Трисмегиста, Пифагора, Парменида, Платона, — можно найти Христово откровение, сообщенное им до его Воплощения. Эта тенденция к примирению христианства со всеми крупнейшими религиозно-философскими системами древности, образующими единую и продолжающуюся богословскую традицию, во главе которой стоит Зороастр. была унаследована гуманистической идеологией XVI века. Широко прибегал к т.н. «зороастровым оракулам» Агостино Стеуко (1496—1549), выводя из них в своем трактате «О нетленной философии» всю древнюю мудрость. в которой он искал подтверждение христианским догмам. Сходным образом использовал эти оракулы философ-неоплатоник Франческо Патрици да Керсо, подкрепляя их авторитетом даже учение о Троице. Сомнения в подлинности «зороастровых оракулов» появились уже во 2-й половине XVI века, в XVII веке их происхождение стали связывать с платоновским направлением в греческой философии первых веков н. э.
В 1538 Жан Луи Гилетан в Париже впервые издал греческий текст оракулов в редакции, восходящей к Плифону. через год там же вышел из печати их латинский перевод под заглавием «Магические оракулы Зороастра» (Magica Zoroastri oracula); вместе латинская и греческая версии оракулов были изданы здесь же в 1589 году. В 1536 году снова в Париже был напечатан французский перевод оракулов — их первый перевод на национальные языки.
Довольно рано изображения Зороастра появляются в произведениях искусства. Около 1397 года он был представлен художником Джусто да Падова на фреске Капеллы дельи Эремитани (Падуя) сидящим у ног «Диалектики». В духе средневековой традиции как колдуна изобразил Зороастра в 1426 флорентийский живописец Мазо Финигверра на рисунке из серии, посвященной персонажам древней истории. С Зороастром может быть идентифицирована расположенная рядом с Гермесом Трисмегистом фигура в тюрбане на напольной мозаике сиенского собора (1480-е гг.). Наконец, его образ попал в композицию фрески Рафаэля «Афинская школа» в ватиканской Станце делла Сеньятура (1509 г.; изображение собрания мудрецов всех времен и народов): Зороастр стоит рядом с Птолемеем и Архимедом и держит в руке сферу.
Аркадий Вяткин в своём труде «Эзотерическая энциклопедия» отмечает:
«Зороастризм (маздаизм) – древняя монотеистическая религия ряда стран Среднего и Ближнего Востока, оказавшая заметное влияние на иудаизм, христианство, ислам, заимствоваших от него некоторые положения. Особенностью зороастризма было поклонение солнцу и огню, вследствие чего его адептов иногда называют огнепоклонниками. Культ огня к нашему времени в обществе превратился в чисто светское мероприятие: пионерские костры, факельные шествия, вечный и олимпийский огонь»[1].
Примечания
- Аркадий Вяткин. Эзотерическая энциклопедия. С. 88.