Послание Евгноста

Гностицизм

Античные гностики и секты

Борбориты • Валентин • Вардесан • Василид • Каиниты • Карпократ • Мани • Марк Маг • Наасены • Присциллиан • Симон Волхв • Сифиане

Гностики нового времени

Робер Амбелен • Майкл Бертьё • Жан Брико • Жюль Дуанель • Арнольд Крумм-Хеллер • Матжиои • Сэм Уэбстер • Стефан Хёллер • Леон Шампрено • Констан Шевийон• Фабр дез Эссар

Гностические символы и персонажи

Гностицизм • IAO • Абракадабра • Абраксас • Анх • Архонты • Гнозис • Диаграммы офитов • Иалдабаоф • Мелхиседек • София • Уроборос • Хнубис

Гностические тексты

Аллоген • Апокалипсис Адама • Апокриф Иоанна • Апостоликон • Гностическая месса • Евангелие Господне • Евангелие Истины • Евангелие Иуды Искариота • Евангелие от Варфоломея • Евангелие от Василида • Евангелие от Евы • Евангелие от египтян • Евангелие от Фомы • Ипостась Архонтов • Книги Иеу • Пистис София • Послание Евгноста • Премудрость Иисуса Христа (текст)

Гностические церкви и ордена

Богомилы • Гностическая церковь • Гностическая Католическая церковь • Гностическая алхимическая церковь Тифона-Христа • Гностический орден и Храм Сатаны • Катары • Мандеи • Универсальная Гностическая церковь

Послание Евгноста — раннехристианский и отчасти гностический текст преимущественно космологического характера, в западных переводах фигурирующий обычно под другим названием — «Евгност Блаженный» («Eugnostos the Blessed» и т.п.). Обнаружен в 1945 году в Верхнем Египте в числе других текстов коптской гностической «Библиотеки Наг-Хаммади». Встречается в данном собрании дважды — в Кодексах III и V, причем в Кодексе III текст относительно хорошо сохранился. Этот текст является духовным посланием учителя к ученикам.

Этот ранний образец дохристианского (на первый и поверхностный взгляд) произведения послужил источником для уже очевидно христианского гностического сочинения «Премудрость Иисуса Христа», в котором Учение Евгноста вложено в уста воскресшего Иисуса.

Что касается датировки доступного нам текста, то автор русского перевода памятника Дм. Алексеев считает его появление в I веке н.э. маловероятным и приписывает тексту более позднее происхождение, тогда как первый (разумеется, не сохранившийся) не переработанный греческий список самого письма Евгноста ученику вполне мог появиться именно в I веке (разумеется, не раньше его второй половины)[1]. В принципе, все коптские рукописи из Наг-Хаммади ныне уверенно датируются IV веком н.э. Не будем забывать и о том, что в I веке коптского языка как такового еще не существовало.

Сведений о самом авторе послания, Евгносте, как и о его общих религиозно-философских установках, не сохранилось, однако переводчик полагает, что его текст всё же является христианским, но не столько по основному содержанию, сколько из-за встречающихся в нем чисто христианских терминов ekklesia (церковь) и «изъян женственности», в гностической христианской традиции чаще всего приписывавшийся отпадшей из Плеромы Софии. Кроме того, в тексте фигурируют и сама София, и даже Спаситель, хотя и не названный по имени. В нем фигурируют также привычные нам христианские понятия, такие как Бессмертный Человек, Сын Человеческий и даже Царство (или Царствие) Сына Человеческого.

В отличие от чисто гностических космологических текстов из Наг-Хаммади, данный текст, кажется, совершенно лишен привычного нам «гностического дуализма»[2]. Однако при этом сам блаженный Евгност отчетливо разделяет и даже противопоставляет высшие миры, созданные «помышлением, без слов» и «небеса Хаоса» и подчиненные им миры, сотворенные уже по их подобию — словом.

Уже в начале текста христианская (гностическая) философия противопоставляется философским течениям прошлого, ибо там говорится, что мудрейшие среди философов со времен устроения мира

«рассуждали об истине, и их рассуждение не постигло истины, ибо устроение — все философы говорят о нем тремя речениями, поэтому они не согласны (друг с другом). Ведь некоторые из них говорят о мире, что он установился сам собой, другие - что это Провидение, иные — что это (Судьба), но это ни одно их них. Три же голоса, о которых я уже сказал, ни один из них не соответствует истине, ибо то, что само собой, — жизнь пустая, случайная, Провидение (немудро), (Судьба) бесчувственна. Способный же войти помимо этих трех голосов, о которых я уже сказал, войдет посредством иного гласа, он откроет Бога Истины...»

Издатель текста Дуглас МакПаррот[3] полагает, что упомянутые выше «мнения» философов принадлежат эпикурейству, стоицизму и халдейской теоретической астрологии; таким образом, по его мнению, автор трактата полемизирует с концепциями, бывшими в ходу еще в I веке до н.э. (то есть, как раз до появления в мире Христа).

По мысли автора трактата, человек, способный открыть для себя того самого Бога Истины, уже бессмертен, хотя и пребывает пока в мире смертных.

Космология трактата отталкивается от этого самого Бога Истины, в котором имманентно присутствуют потенциальные энергии (в одном месте называемые «членами души», то есть с явной экстраполяцией этих понятий на человека)[4]:

«Раньше, чем кто-либо явился из тех, кто явлены, — Величие и власти, пребывающие в Нём. Он обладает всем Всего, и ничто не обладает Им, ибо Он весь — ум (нус), мысль (эннойя) и помышление (энфомезис), мудрость (фронезис), суждение (логисмос) и сила (динамис)».

Дм. Алексеев отмечает, что первые пять из шести терминов присутствуют и в текстах (более позднего) Нового Завета, но достаточно бессистемно, тогда как в нашем трактате они интерпретированы достаточно четко[5]. В описании строения высших миров в тексте много неясного, и дело, судя по всему, не только в плохой сохранности текста, но и в многочисленных вставках в него на двух (или даже более) этапах его бытования. Так, в конечном итоге, космологические построения автора трактата приводят его к понятию 360 «небес», что коррелирует уже с космологией не Валентина или его последователей, но более раннего гностического учителя Василида[6] с его 365 небесами. В обустройстве Плеромы Сын Человека действует в согласии с Софией, однако при этом довольно четко говорится, что эти 360 небес, несмотря на то, что они совершенны и благи, как и 360 небес, «которые до них», в то же время, являются «изъяном женственности», что мы не находим ни у Василида, ни у валентиниан, поэтому нельзя исключать, что этот «изъян» вообще является поздней вставкой в текст:

«Когда тверди завершились, им дали имя трехсот шестидесяти небес, которые до них, и все они совершенны и благи. И так появился изъян женственности».

Любопытно, что во время т.н. «вторичной христианизации» текста в него была, например, вставлена цитата из новозаветных евангелий («Каждому, кто имеет, будет прибавлено более»)[7]. Таким образом, становится уже вполне очевидным, что появление на свет трактата «Премудрость Иисуса Христа» было не единственной вторичной христианизацией изначального «Евгноста».

Источники

• Логан, Алистер Х.Б. Послание Евгноста и валентинианство / Пер. с англ. (с незначительными сокр.) Алекса Момы.
• Послание Евгноста // Евангелие Истины: двенадцать переводов христианских гностических писаний / пер. Дм. Алексеева; под ред. А.С. Четверухина. — Ростов н/Д: Феникс, 2008. — (Духовное наследие). — С. 380—408.
• Послание Евгноста // Евангелие Истины: четырнадцать переводов христианских гностических писаний / Пер. с копт., предисл., коммент. Дм. Алексеева; под ред. А. Четверухина. — М.; СПб.: Изд-во «Омега-Л«; «Т8 Издательские Технологии» / «Пальмира», 2024. — (Серия «Библейская история»). — С. 357—384.
• Broek, Roelof van den. Eugnostos and Aristides on the Ineffable God // Knowledge of God in the Graeco-Roman World / Ed. by R. van den Broek, T. Baarda, J. Mansfeld. — Leiden: E.J. Brill, 1988. — (Études préliminaires aux religions orientales dans l'empire Romain, 112). — P. 202—218.
• Good, Deirdre Joy. Divine Noetic Faculties in Eugnostos the Blessed and Related Documents // Muséon, 99 (1986). — P. 5—14.
• Good, D.J. Sophia in Eugnostos the Blessed and the Sophia of Jesus Christ (NHC III, 3 and V, 1; NHC III, 4, and BG 8502, 3) // Coptic Studies: Acts of the Third International Congress of Coptic Studies, Warsaw, 20-25 August, 1984 / Ed. by Włodzimierz Goodlewski. — Warsaw: PWN-Editions scientifiques de Pologne, 1990. — P. 139-144.
• Krause, Martin. Das literarische Verhältnis des Eugnostosbriefes zur Sophia Jesu Christi: Zur Auseinandersetzung der Gnosis mit dem Christentum // Mullus: Festschrift Theodor Klauser / Hrsg. A. Stuiber und A. Hermann. - Münster, Westfalen: Aschendorffsche Verlagsbuchhandlung, 1964. — (Jahrbuch für Antike und Christentum, Ergaénzungsband, 1). — S. 215—223.
• Logan, Alastair H.B. The Epistle of Eugnostos and Valentinianism // Gnosis and Gnosticism. Papers Read at the Eighth International Conference on Patristic Studies, Oxford, September 3rd-8th, 1979 / Vol. ed. by Martin Krause. — Leiden: E.J. Brill, 1981. — (Nag Hammadi Studies 17). — P. 16—25.
• Nag Hammadi Codices III, 3-4 and V, 1 with Papyrus Berolinensis 8502, 3 and Oxyrhynchus Papyrus 1081. Eugnostos and The Sophia of Jesus Christ / Ed. by Douglas M. Parrott. — Leiden; N.Y.; København, Köln: E.J. Brill, 1991. — (Nag Hammadi Studies, 27).
• Parrott, Douglas Mc. Eugnostos and «All the Philosophers» Religion im Erbe Ägyptens: Beiträge zur spätantiken Religionsgechichte zu Ehren von Alexander Böhlig / Hrsg. M. Görg. — Wiesbaden: Otto Harrasowitz, 1988. — (Ägypten und Altes Testament, 14). — S. 153—167.
• Parrott, D.M. Jewish and Neopythagorean Elements in Eugnostos (NHC III, 3 and V, 1) // American Academy of Religion | Society of Biblical Literature, 1984. — P. 253-254.
• Parrott, D.M. The Significance of the Letter of Eugnostos and the Sophia of Jesus Christ for the Understanding of the Relation Between Gnosticism and Christianity // The Society of Biblical Literature One Hundred Seventh Annual Meeting Seminar Papers: 28-31 October 1971, Regency Hyatt House, Atlanta Georgia. — Volume 2. — Missoula, Montana, 1971. — P. 387—416.
• Pasquier, A. The Proving (Pistis) of the Invisible Meaning of Genesis 1-3, according to Eugnostos (NH III, 3) // American Academy of Religion | Society of Biblical Literature, 1991. — P. 105-106.
• Sørensen, J.P. Gnosis and Mysticism as Illustrated by Eugnostos the Blessed // Religious Ecstasy: Based on Papers read at the Symposium on Religious Ecstasy held at Åbo [Turku], Finland, on the 26^th — 28^th of August 1981 / Ed. by N.G. Holm. - Stockholm: Almquist & Wiksell, 1982. — P. 211-217.
• Sumney, J.L. The Letter of Eugnostos and the Origins of Gnosticism // Novum Testamentum, 31 (1989). — P. 172—181.
• Trakatellis, D. The Transcendent God of Eugnostos: An Exegetical Contribution to the Study of the Gnostic Texts of Nag Hammadi with a Retroversion of the Lost Original Greek Text of «Eugnostos the Blessed» / Translated from Greek by C. Sarelis. — Brookline: Holy Cross Orthodox Press, 1991.

Примечания

1. См. Евангелие Истины, 2024, с. 358.

2. В этом отношении текст отчетливо коррелирует с «Книгой Величий Отца» из «Кодекса Брюса», причем в гностико-христианском характере последнего не возникает сомнений. На этот счет у его исследователей есть простое соображение о том, что Плерома может быть описана и в своем целостном виде, без (или до) «изъяна» — как ориентир для устремлений гностика-пневматика.

3. См. Parrott, 1988.

4. Любопытно, что в Кодексе III эти термины переданы по-гречески, как и в настоящей статье в скобках, а к Кодексе V четыре последних заменены коптскими аналогами. Возможно, это свидетельствует о более поздней редакции перевода трактата на коптский язык в Кодексе V.

5. См. Евангелие Истины, 2024, с. 373-374.

6. Заметим, что наследие Василида в коптских гностических текстах представлено, в целом, довольно слабо; к слову, и сам он упоминается в них как бы походя и лишь однажды. Поздний редактор "Евгноста", вероятно, не мог однозначно решить вопрос о вторичной христианизации текста в пользу построений одних лишь валентиниан, совершенно обойдя прочих видных гностических учителей, выкладки которых были ему известны.

7. Цитата была взята из Мк. 4:25, Мф. 13:12; 25:29 или Лк. 8:18; 19:26. См. Евангелие Истины, 2024, с. 384.