Марсий
Марсий (др.-греч. Μαρσύας) — в древней греческой мифологии сын Олимпа или Гиагнида или Эагра, Силен или сатир, олицетворяет фригийскую игру на флейте в культе Кибелы, в противоположность игре на кифаре у греков. Когда Афина выбросила флейту, Марсий, путешествовавший по Фригии в качестве спутника Кибелы, нашел эту флейту и научился играть на ней столь хорошо, что осмелился вызвать на состязание самого бога Аполлона. Состязание проходило во фригийском городе Келены, на нём Марсий был побежден, и в наказание с него живого была содрана кожа. Марсий также известен как учитель Олимпа — полуисторической личности, певца и флейтиста, по преданию, введшего в Элладе законы музыкальной гармонии. Некоторые считали, что он жил еще до Троянской войны, другие – во времена царя Мидаса (738–696 до н. э.).
Образ Марсия имеет два смысловых значения — это тот, кто осмелился бросить вызов богу, и искусный наставник, обучающий ученика. В римском мире Марсий считался изобретателем гаданий и был символом свободы, как свободы слова, так и политической свободы. Статуя Марсия стояла у ораторской трибуны в римском Форуме. Он был изображен в образе силена с поднятой правой рукой и несущего бурдюк на левом плече. Плебейский род Марциев утверждал, что их родословная восходит к Марсию.
Мифы о Марсии
Историк Плутарх в своем трактате «О музыке» сообщает:
«Марсию иные приписывают имя Массес [что отрицается другими, настаивающими на форме имени Марсий] и представляют его сыном Гиагнида, первого изобретателя игры на флейте».
Согласно некоторым версиям мифа, флейта была изобретена Марсием самостоятельно. При этом, как сообщает Афиней в «Пире мудрецов», Метродор Хиосский в «Троянской истории» утверждает, что Марсий изобрел два инструмента: семиствольную флейту Пана (сирингу) и (двойной) авлос, ранее же флейты были одноствольные. Марсия связывают с культом богини Кибелы. По словам историка Диодора Сицилийского, Марсий знал богиню еще девочкой:
«Говорят, человеком, который был связан с ней и любил ее больше, чем кто–либо другой, был целитель Марсий, умом и целомудрием которого она восхищалась; и доказательство его интеллекта находят в том, что он подражал звукам, издаваемым свирелью, и перенес все эти ноты на флейту, а как указание на его целомудрие приводят его воздержание от сексуальных утех до дня его смерти» (III, 58, 3).
Согласно Диодору,
«Марсий из жалости к ее положению добровольно последовал за ней и вместе с ней странствовал из любви, которую он испытывал прежде» (III, 59, 1).
Павсаний сообщает, что фригийцы в Келенах считают, что именно Марсию принадлежит авторство песни в честь Матери богов, Кибелы – Μητρῷον αὔλημα.
В другом мифе говорится, что богиня Афина после обезглавливания Горгоны Медузы сделала из самшита двойную флейту (авлос) и создала специфическую волнующую мелодию, имитирующую плач Эвриалы, сестры Медузы. Но когда она увидела свое отражение в воде во время игры, то решила, что игра на этом инструменте обезображивает ее лицо. Римский поэт Овидий, рассказывая в «Фастах» эту историю от имени Богини Афины, пишет:
- «Звук был хорош, но увидела я в отражении водном,
- Как искажает дутье девичьи щеки мои.
- «Эта игра не по мне,— я сказала,— прощай, моя дудка!»
- И на прибрежный я дёрн бросила флейту назад.
- Тут ее поднял сатир, подивился, как с ней обращаться,
- А как подул, то узнал, что она звук издает» (VI, 699-705).
Павсаний в «Описании Эллады» (I, 24, 1) описывает картину на афинском Акрополе, изображавшую как Афина бьет Марсия за то, что он подобрал свирель. Некоторые древние авторы утверждают, что выбросив флейту, Афина наложила на нее проклятие.
Марсий как учитель
Очевидно, Марсий не только сам играл на флейте, но и обучал этому других. Знаменитый художник V в. до н. э. Полигнот изобразил на картине в Дельфах сцену, как Марсий учит игре на флейте своего ученика Олимпа. По сообщению Павсания, Олимп изображен рядом с Марсием на картине Полигнота «Подземное царство» (после середины 460-х годов до н. э.). Павсаний так описывает эту картину:
«…на скале сидит Марсий, а рядом с ним — Олимп в виде цветущего мальчика, который у него учится играть на флейте. Фригийцы, живущие в Келенах, настойчиво утверждают, что река, протекающая через их город, была некогда этим флейтистом, и столь же настойчиво утверждают, что песня в честь Матери богов была произведением того же Марсия. Они говорят, что если они отразили войско галатов, то это Марсий помог им против варваров — и водами своей реки, и музыкой своих флейт» (X, 30, 4).
Очевидно, это сообщение фиксирует самое раннее свидетельство о Марсии и Олимпе как учителе и ученике. Образ Марсия как учителя и мудреца был хорошо известен в античности. Платон называет Марсия и его ученика Олимпа первыми сочинителями музыкальных произведений, используемых в культовых церемониях. В диалоге Платона «Пир» Алкивиад уподобляет Марсию Сократа.
Тот [Марсий] очаровывал людей с помощью инструментов и дыхания, и еще теперь (это свойственно любому,) кто бы ни играл его произведения – а то, что исполнял Олимп, кстати сказать, было сочинением его учителя Марсия, – так вот, только его сочинения, исполняет ли их хороший флейтист или плохая флейтистка, повергают в состояние одержимости и, по причине своего божественного характера, обнаруживают тех, кто нуждается в богах и [мистических] ритуалах.
В диалоге «Минос», приписываемом Платону и, очевидно, заимствовавшем идею философа, Марсий и его ученик Олимп называются «законодателями» авлетических номов: «Их мелодии на авлосе в высшей степени божественны, только они волнуют и обнаруживают тех, кто имеет нужду в богах. И только они еще и теперь сохраняются, так как они божественны».
Состязание Марсия с Аполлоном
Впоследствии Марсий вызвал на состязание Аполлона. Как пишет Аполлодор в своей «Мифологической библиотеке»:
«Марсий, найдя свирель, которую бросила Афина вследствие того, что игра на ней искажала ее лицо, отважился состязаться с Аполлоном в мусическом искусстве. После того как они договорились, что победитель сможет сделать с побежденным все что захочет, началось состязание. Аполлон стал играть на перевернутой кифаре, после чего потребовал, чтобы Марсий сделал то же. Когда же тот не смог этого сделать, Аполлон, признанный победителем, подвесил Марсия на высокой сосне и убил, содрав с него кожу» [1].
Согласно Диодору Сицилийскому:
«Когда они пришли к Дионису в город Ниса, они нашли здесь Аполлона, которому оказывались высокие почести в связи с лирой, которую, говорят, изобрел Гермес, но Аполлон был первым достойным игроком; а когда Марсий соревновался с Аполлоном в умении и нисейцы были назначены судьями, первым Аполлон играл на лире, не сопровождая игру голосом, а когда Марсий заиграл на своих трубах, то поразил слух своих слушателей странной музыкой и, по их мнению, гораздо лучшей, чем мелодия первого соперника. Но так как они договорились по очереди показывать свое мастерство судьям, Аполлон, говорят, во второй раз добавил свой голос в созвучии с музыкой лиры, в результате чего он получил большее одобрение, чем то, что ранее было оказано свирели. Марсий, однако, был в ярости и пытался доказать слушателям, что он терпит поражение вопреки всем принципам справедливости, ибо, по его мнению, это должно быть сравнение мастерства, а не голоса, и только таким испытанием можно судить разницу в гармонии и музыке между лирой и свирелью; и кроме того, это было несправедливо, что два навыка в сочетании были сопоставлены с одним. Аполлон, впрочем, как сообщает миф, ответил, что он не чувствует какого–либо несправедливого преимущества над другим; фактически когда Марсий дул в свои свирели, он делал почти то же самое для себя; следовательно, правило должно быть таково: либо им обоим должна быть предоставлена равная привилегия объединить свои навыки, либо ни один из них не должен использовать рот в состязании, но они должны показать свои особые навыки только с помощью рук. Когда слушатели решили, что Аполлон представил более справедливый довод, их мастерство еще раз подверглось сравнению; Марсий был побежден, и Аполлон, который был озлоблен ссорой, содрал кожу с побежденного живьем. Но быстро раскаялся и, расстроившись сделанным, порвал струны у лиры и разрушил гармонию звуков, которую он изобрел» (III, 59, 2-5).
Историк Ксенофонт тоже упоминает о поединке Аполлона с Марсием и при этом сообщает более подробные сведения о реке Марсий: «Есть в Келенах и укрепленный дворец великого царя при истоках реки Марсий, под акрополем. Эта река тоже (как и Меандр) протекает через город и впадает в Меандр. Ширина Марсия – 25 футов. Там, как рассказывают, Аполлон содрал кожу с Марсия, победив его в результате состязания в искусности/мудрости (περὶ σοφίας), и подвесил кожу в пещере, где находятся истоки [реки]. По этой-то причине река и называется Марсием» (Ксенофонт Анабасис 1.2.8).Интересно отметить, что у Ксенофонта σοφία, как правило, обозначает или мудрость в нравственном смысле, или ученость, т.е. обладание знаниями и умениями[9]. Слова «περὶ σοφίας» могут быть поняты как указание на поединок в мудрости. Как полагают современные исследователи, «самые ранние литературные свидетельства не содержат «полной» версии мифа, где похищение Марсием авлоса Афины связано с последующим поединком Марсия с Аполлоном. В то время как сюжет об Афине и Марсии отражен у греческих лириков, рассказ о соперничестве между Марсием и Аполлоном сообщается историками и, вероятно, восходит к местной – келенской – традиции. Все эти свидетельства появляются не раньше второй половины V в. до н. э. Другими словами, можно предположить, что первоначально два этих мифа существовали раздельно, причем ранняя версия мифа о Марсии и Аполлоне, восходящая к местной традиции, не была связана с музыкальным сюжетом»[11].
Другую версию мифа излагает Гигин:
«Минерва, как говорят, первой сделала из оленьей кости флейты и пришла играть на них на трапезу богов. Когда Юнона и Венера стали смеяться над ней, что и глаза у нее серые, и щеки надутые, она, выставив себя безобразной, осмеянная за игру, пришла к источнику в Идейском лесу и там увидела себя в воде и поняла, что ее осмеяли по заслугам. Тогда она бросила флейты и пожелала, чтобы тот, кто поднимет их, был тяжко наказан. Марсий, сын Эагра, один из сатиров, пастух, нашел их и, непрестанно упражняясь, с каждым днем делал звуки все более сладостными, так что наконец вызвал на состязание Аполлона, игравшего на кифаре. Когда Аполлон пришел туда, они взяли себе судьями Муз. Когда Марсий одержал победу, Аполлон перевернул кифару и звуки остались теми же, а Марсий не мог сделать этого с флейтами. Тогда Аполлон привязал побежденного Марсия к дереву и передал скифу, который содрал с его членов кожу, а оставшееся тело передал для погребения ученику Марсия Олимпу. Из его крови образовалась река Марсий, названная его именем» [2].
На сохранившихся античных изображениях Марсий привязан к стволу дерева веревками за ноги и за поднятые вверх руки. В большинстве мифов в роли третейских судей выступают Музы и царь Мидас (последний не согласился признать победителем Аполлона и за это был наделен ослиными ушами). В наказание Аполлон привязал Марсия к сосне (священном дереве Кибелы), а затем с него заживо содрали кожу и повесили ее в пещере близ Келен — столицы Большой Фригии (современная Турция) у истока реки Меандра и ее притока, образовавшегося из крови Марсия или из слёз сатиров и нимф, оплакивающих его судьбу. Как сообщает Геродот в своей «Истории», в Келенах «висит кожа Силена Марсия, содранная с него, по фригийскому сказанию, Аполлоном и повешенная здесь» (VII:26). Марсий стал символом города Келены; в античное время его образ чеканили на монетах. Согласно другой версии, сообщенной Плинием и Солином, состязание проходило не в самих Келенах, а на берегах близлежащего озера Авлокрены, примерно в восьми километрах от города.
Наказание Марсия весьма натуралистично описывает Овидий в VI книге «Метаморфоз»:
- «... уж с рук и с плеч его содрана кожа.
- Раною стал он сплошной. Кровь льется по телу струями.
- Мышцы открыты, видны; без всяких покровов трепещут
- Жилы, биясь; сосчитать нутряные все части возможно,
- И обнажились в груди перепонок прозрачные пленки.
- Пролили слёзы о нем деревенские жители, фавны —
- Боги лесов, — и Олимп, знаменитый уже, и сатиры
- Братья, и нимфы, и все, кто тогда по соседним нагорьям
- Пас рудоносных овец иль скотины стада круторогой.
- Залили вовсе его, а земля увлажненная слёзы
- Тотчас в себя вобрала и впитала в глубинные жилы;
- В воды потом превратив, на вольный их вывела воздух.
- Вот он, в крутых берегах устремляясь к жадному морю,
- Марсия имя хранит, из фригийских потоков светлейший» [3].
Подготовку к казни Марсия также описывает Филострат Младший в своем трактате «Картины»:
«Побежден Фригиец, и вот уже смотрит он таким взором, где написана смерть, так как он сознает, что предстоит ему испытать. Он убежден, что в последний раз он играл на свирели, не в добрый час дерзнувши спорить с сыном Латоны. Отброшена им свирель и лежит, как ненужная: на ней никогда уже больше ему не играть: ведь прозвучал приговор, что он в игре неискусен. Он стоит у сосны, на которой, знает, он будет повешен. Сам присудил он себя к такому наказанию, чтобы с него живого кожу содрали. Искоса посматривает он на этого варвара, который точит против него острие ножа. Ты видишь, как руки его заняты точильным камнем и железом; он поглядывает на Марсия, поблескивая на него горящими глазами, разметав свои спутанные и грязные волосы. Краска на его щеках, думаю, характеризует кровожадность, а над глазами плотно сдвинуты брови, придавая особый характер его злобе; с дикой улыбкой ждет он того, что предстоит ему делать, и не знаю, радуется ли он только этому или же мысли его от природы полны кровожадности. Аполлон нарисован здесь отдыхающим на какой-то скале; налево от него лежит лира, левой рукой он еще тихо ударяет по ней, едва касаясь струн, заставляет как будто звучать их. Посмотри на спокойную внешность этого бога, на улыбку, что цветет на его лице. Правая рука лежит у него на груди, слегка поддерживая плектр, – радость победы сделала ее более вялой. А вот река, которая по имени Марсия скоро переменит свое название. Смотри! Тут толпа сатиров; они нарисованы так, как будто плачут по Марсию; их природа, обычно столь наглая, склонная к резким движениям, проявляется и теперь при всех признаках горя с их стороны» [4].
В «Первом Ватиканском мифографе» даётся другая версия смерти Марсия:
По его [Аполлона] приговору побежденный Марсий понес наказание: его подвесили обнаженным и засекли до смерти розгами. И столько из него вытекло крови, что из нее родился источник, который упоминает Ювенал, говоря: «или как Марсий сраженный». Другие передают, что нимфы, сатиры и остальные деревенские жители, лишившись музыки сатира Марсия, пролили по нему столько слез, что из них возникла река, которая называется Марсий [7].
В «Разговорах богов», написанных римским сатириком Лукианом Самосатским, богиня Гера высказывает мнение, что суд над Марсием был пристрастным:
«…если бы Музы судили справедливо, Марсий, наверно, содрал бы кожу, победив его [Аполлона] в музыкальном состязании! К сожалению, несчастному Марсию самому пришлось погибнуть из-за пристрастного суда» [5].
По сообщению Павсания:
«…когда с Силеном произошло несчастие, то река Марсий унесла эти флейты в Меандр, и они появились в Асопе и, выброшенные на берег у Сикионии, были найдены пастухом и принесены в дар Аполлону» (II, 7, 24).
Согласно преданию, кожа Марсия радостно трепещет, когда раздается игра на флейте, но остается недвижимой при звуках песен в честь Аполлона. Можно предположить, что эта кожа действительно была объектом почитания во фригийском городе в V в. до н. э. и за ней стояла определенная традиция о гибели местного героя Марсия и превращении его в реку[10].
Марсий как божество
По мнению современных ученых, Марсий был богом одноименной реки. Также Марсий отождествляется с богом Паном («Первый Ватиканский мифограф» и др). Миф о Марсии относится к распространенным в древности мифам о том, как полубог или смертный стремится возвыситься над божественным и терпит за это жестокое наказание (обращается в камень, зверя, поражается безумием).
Марсий в искусстве
В изобразительном искусстве состязание Аполлона и Марсия рассматривается как символ вечной борьбы между аполлоническим и дионисийским аспектами человеческой природы. Как отмечает А. Ф. Лосев,
«В этом мифе с точки зрения социально-исторической необходимо отметить противоположность кифары Аполлона и флейты Марсия. Марсий как сатир находится в окружении Диониса и является демоном производительных сил природы подобно Пану, об аналогичном состязании которого с Аполлоном у Овидия (Met. XI 146—193)— целый большой рассказ. Кифара Аполлона — это символ олимпийской, героической и специально-эпической поэзии и музыки. Достаточно прочитать начало первой пифийской победной оды (эпиникия) Пиндара, чтобы представить себе размеренное, умиротворяющее и даже наводящее сон и сновидения звучание лиры. В противоположность этому флейту Диониса — Пана — Марсия вся античность воспринимала как нечто чрезвычайно возбужденное, порывистое, восторженное и даже исступленное. Флейта вместе с бубнами, трещотками и прочей оглушительной музыкой составляла постоянную принадлежность экстатических празднеств как малоазиатской горной Матери, так и самого Диониса. Чтобы это понять, надо иметь в виду, что античная флейта меньше всего была похожа на тот деревянный инструмент, который у нас называется флейтой. Она издавала резкие, металлические звуки наподобие наших медных инструментов, почему греческое слово avlos нужно было бы переводить не «флейта», но скорее «кларнет». Разительная противоположность резкого и порывистого звучания такой флейты спокойно журчащему и умиротворяющему звуку кифары является одним из самых интересных в античности эстетических феноменов. <...> Вот почему состязание Аполлона и Марсия имеет для нас огромное историческое значение, отражая собой в мифологии борьбу двух огромных периодов греческой истории, причем борьбу еще в самом ее начале, поскольку побеждает здесь не дионисовская стихия, но аполлоновское пластическое оформление»[8].
Среди наиболее известных картин, изображающих Марсия, «Аполлон и Марсий» Микеланджело Ансельми (ок. 1492–1554), «Снятие кожи с Марсия» Хусепе де Риберы (1591–1652), «Снятие кожи с Марсия» Тициана (ок. 1570–1576) и «Аполлон и Марсий» Бартоломео Манфреди (Художественный музей Сент-Луиса).
Образ Марсия в Телеме
Алистер Кроули использовал образ Марсия в своей поэме Liber CCXLII «Ага!» в качестве своего alter ego. Как сказано в предисловии к поэме, она являет собой:
«Семичастное Таинство Неизреченной Любви; Пришествие Владыки Небесного как Царя и Судии сего растленного мира; в каковом Таинстве под видом Беседы между Адептом Марсием и его Учеником Олимпом изложен открыто, от Начала и до Конца, весь Тайный Путь Посвящения — в назидание Малым Детушкам Света.» [6].
Статуя Марсия и Олимпа также упоминается в романе Кроули Лунное дитя. Под ней Сирил Грей (alter ego Кроули), дает наставления своей ученице Лизе Ла Джуффрии (Илиэли).
Библиография
- Семенченко, Л. Марсий, Олимп, Гиагнид и миф об изобретении авлоса // Вестник древней истории 4 (79), 2019.
Примечания
- 1. Аполлодор. Мифологическая библиотека. (Серия `Литературные памятники`). Издание подготовил В.Г. Борухович. Л.: Наука, 1972. С. 8.
- 2. Гигин. Мифы. Серия: Новая античная библиотека. СПб.: Алетейя, 2017. С. 215.
- 3. Публий Овидий Назон. Метаморфозы. Библиотека античной литературы. Перевод с латинского С. Шервинского. М.: Художественная литература. 1977. С. 157.
- 4. Переводчик: Миллер Т.А..
- 5. Лукиан Самосатский. Сочинения. В 2 т. Т.1 Серия: Античная библиотека. Античная литература СПб.: Алетейя, 2001. С. 107.
- 6. Алистер Кроули. Мистицизм и магия. Ага! / Пер. с англ. Анны Блейз. М.: Издательство «Ганга», 2011. С. 191.
- 7. Первый Ватиканский Мифограф. Пер. с лат., вст.ст. и коммент. В.Н.Ярхо. СПб. Алетейя. 2000. С. 153.
- 8. Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян. Сост. А. А. Тахо-Годи. М. Мысль. 1996. С. 456.
- 9. Семенченко Л. Марсий, Олимп, Гиагнид и миф об изобретении авлоса \ Вестник древней истории 4 (79), 2019. С. 907.
- 10. Там же.
- 10. Там же, с. 909.