Аэндорская волшебница
Аэндорская волшебница (ивр. אֵשֶׁת בַּעֲלַת אוֹב בְּעֵין דּוֹר) — библейский персонаж, колдунья, вызвавшая по просьбе еврейского царя Саула накануне решающей битвы с филистимлянами дух покойного пророка Самуила для предсказания судьбы. Христианские авторы и иудейские комментаторы выдвинули ряд версий, чтобы объяснить, почему в Библии описывается этот ритуал некромантии: волшебница обманула Саула и явления не было; явился злой дух; явился ангел под именем Самуила; явился пророк Самуил.
Сюжет об Аэндорской волшебнице в Библии
Согласно библейскому рассказу (1Цар. 28:7-19), Саул, первый царь Израиля, ведя войну с филистимлянами, оказался в безвыходном положении. Так как Яхве не дал ему ответа на его вопросы, он стал искать «женщину, имеющую дух прорицания» и нашел её среди некромантов Аэндора (небольшое поселение в Галилее).
Саул переоделся и ночью пошел к этой волшебнице (έγγασ-τρίμαθος букв. — чревовещательница), проживавшей в одной из пещер близ Αэндора, с двумя своими людьми. Она взяла с него обещание не подвергаться гонениям за гадания, которые ранее запретил сам Саул, и по его просьбе призвала умершего некоторое время назад пророка Самуила. Когда она увидела его, поняла, что вызов попросил её сделать сам царь Саул (1Цар. 28:3), и подумала, что её обманули, но Саул ее успокоил, и она продолжила заклинание.
Волшебница рассказала, что видит перед собой дух некоего старика, закутанного в плащ и поднявшегося из земли, в котором Саул признал Самуила. От него правитель узнал, что Бог оставил его, потому царство Израиля достанется Давиду, а сам он погибнет в битве, Израиль же будет побежден филистимлянами. Причина, по которой Бог удалился от Саула, заключалась в том, что Саул, победив в войне с амаликитянами (1Цар. 15) не уничтожил полностью их и их имущество, а захватил в плен вражеского царя, и привез домой лучший скот, чтобы принести его в жертву.
Обычно считается, что Саул на следующий день вступил в бой и погиб, но если следующие три главы (1Цар. 29-31) расположить в хронологическом порядке, то из них следует, что Саул прожил еще три дня.
Иудейское толкование
В Септуагинте (греческий перевод Библии, II век до н.э.) женщина описывается как чревовещательница, и это, возможно, отражает мнение александрийских переводчиков о том, что демонов не существует. С другой стороны, в еврейской Книге Сираха, составленной в тот же период, утверждается, что Самуил пророчествовал Саулу после его смерти. Еврейский историк Иосиф Флавий, писавший в I веке нашей эры, также находит эту историю полностью достоверной и называет волшебницу «прорицательницей и вызывательницей душ усопших».
В иудаизме некоторые раввины утверждают, что душа умершего человека витает вокруг тела умершего в течение года после смерти. Потому в течении этого времени считалось возможным вызвать душу умершего человека, и душа, сверхъестественно вызванная ведьмой, действительно принадлежит Самуилу.
В антологии еврейских мидрашей «Ялкут Шимони» (XI век) утверждается, что Аэндорская волшебница, которую звали Цфания («потаенная» или «скрытная»), была матерью Абнера (дяди или двоюродного брата царя Саула и главнокомандующего его армией). Основываясь на заявлении ведьмы о том, что она что-то видела, и о том, что Саул слышал бестелесный голос, в «Ялкут Шимони» говорится, что некроманты могут видеть духов мертвых, но не могут слышать их речь, в то время как человек, для общения с которым умерший был вызван, слышит голос, но ничего не видит.
Еврейский мудрец XI века Самуил бен-Хофни (ум. в 1034 г.) утверждал, что все действия женщины были обманом, потому что Самуил в действительности не разговаривал с Саулом и даже не поднимался из могилы. По мнению философа и поэта Саадия Гаона (882—942), а также богослова и раввина Хай Гаона (939—1038), эта история произошла именно так, как она описана в Библии; Самуил поднялся из своей могилы и разговаривал с Саулом, но не по приказу Аэндорской волшебницы, а Господь приказал ему сделать так, чтобы открыть Саулу его будущее.
Христианское толкование
Сюжет с волшебницей из Αэндора — важный момент в истории святоотеческой экзегезы. Первым христианским автором, обратившимся к истолкованию этого рассказа, был Иустин Философ. Доказывая существование души после смерти тела, он говорит: «... то, что душа продолжает жить, видно из того, что и душа Самуила была вызвана волшебницей, как этого желал Саул» (lust. Martyr. Dial. 105). Таким образом, Иустин придерживается буквального смысла, не сомневаясь, что Аэндорская волшебница действительно смогла вызвать дух умершего пророка. Иное понимание было предложено Тертуллианом: он считал, что в образе пророка Саулу и волшебнице явился демон, введя их в заблуждение. Этот учитель Церкви категорически отрицает, что волшебница была способна своей властью вызвать дух пророка, поскольку сатана способен принять облик не только пророка, но и «ангела света» (2 Кор 11.14) (De anima. 57,8—9). Подобная трактовка встречается в «Мученичестве Пиония Смирнского» (ок. 250 г. н.э.) (BHG, N 1546). Используя те же аргументы, что и Тертуллиан, Пионий обращает внимание на слова духа, сказанные Саулу: «Завтра ты и сын твой будете со мною» (1 Цар 28.19), делая вывод, что Саул будет пребывать среди нечистых духов, которые и возвестили ему эти слова, приняв образ Самуила.
Ориген, посвятивший истолкованию этого рассказа одну из своих гомилий на 1-ю Книгу Царств (Но-milia in I Reg. 28. 3—25 // Simonetti. P. 44—47), продолжил линию Иустина. Он предостерегал от пренебрежения буквальным смыслом этого библейского текста и от отрицания истинности фактов, сообщаемых в Священном Писании. Явление подлинного духа Самуила подтверждается исполнением возвещенных Саулу пророчеств (4—5). Объясняя способность волшебницы вызвать дух пророка, Ориген напоминал, что власть вызывателей духов распространялась именно на преисподнюю, поскольку до сошествия во ад Спасителя все души умерших, как праведных, так и неправедных, пребывали вместе (6—9). На этом примере видно, что Ориген, будучи представителем александрийской экзегетической традиции, в данном случае использовал метод буквального истолкования Священного Писания.
Евстафий Антиохийский, которому принадлежит самый объемный трактат на эту тему (De engastri-mytho contra Origenem // Simonetti. P. 94-251), критиковал принципы оригеновской экзегезы (с. 21—22). Используя тот же метод буквального толкования, он указывал на то, что первые слова о признании явившегося духа были произнесены волшебницей и Саулом, а поскольку оба были одержимы диавольским обольщением, их нельзя считать истинными (с. 3—5). Для Евстафия несомненно, что явившийся дух был демоном (с. 10—11), поскольку истинный дух Самуила не должен был иметь ни телесных очертаний, ни, тем более, одежд (с. 6—7). Что касается истинности пророчеств (о которых говорит Ориген), то дух лишь повторил то, о чем Самуил говорил Саулу еще при жизни (с. 12—14). Наконец, Евстафий критиковал Оригена за то, что тот не дал точного ответа на вопрос, каким образом волшебница и действовавший через нее демон могли получить власть над духом пророка (с. 16—20), а аргумент Оригена о том, что эта власть распространялась на всех пребывающих в преисподней, для Евстафия представлялся лишенным смысла (17, 5—10).
В конце IV в. в защиту оригеновского истолкования выступили антиохийские экзегеты Аполлинарий Лаодикийский и Диодор Тарский, от сочинений которых сохранились лишь фрагменты. Аполлинарий повторял основные положения Оригена, считая при этом, что явление духа пророка произошло по Промыслу Божию, который попустил волшебнице возыметь такую власть над духом праведника. Диодор, открыто вступая в полемику с Евстафием, отмечал его невнимательное отношение к тексту Библии. Согласно Диодору, именование демона Богом было бы богохульством (1 Цар 28. 13). Зная слабость в вере еврейского народа, Бог не допустил бы бесу явиться в образе пророка. Для Диодора несомненно, что в Аэндоре явился истинный дух Самуила, окруженный Божественной славой, однако волшебница не смогла бы его вызвать, если бы он сам не пожелал явиться Саулу. Таким образом, Диодор заключает: «Волшебница не вызывала его, но лишь увидела» (Devreesse, р. 154).
Григорий Нисский в послании епископу Феодосию высказывал свою точку зрения по поводу этого рассказа (De pythonissa ad Theodosium episcopum // Simonetti, р. 252-274): он не согласен с тем, что волшебницей был вызван истинный дух Самуила (2. 1—2). Ссылаясь на евангельскую притчу о богаче и Лазаре (Лк 16), Григорий подчеркивал, что даже в преисподней между праведниками и нечестивыми не было никакого смешения. Саулу явился в образе Самуила демон, утверждает он вслед за Евстафием, поскольку искусство гадания проистекает от демонов. Феодорит, епископ Кирский, в своем комментарии продолжал линию Оригена, считая, что сам Господь через своего ангела произнес свое определение, а вид Самуила был принят ангелом для того, чтобы Саул этому определению поверил (Quaest. in libros Regnorum et Paralipomenon. 63 // PG. 80. Col. 589 sq.).
Спиритуалистическое толкование
Спиритуалисты восприняли эту историю как свидетельство духовного медиумизма в древние времена. Эта история часто упоминалась в спорах между апологетами спиритизма и его христианскими критиками.
Библиография
- 1. Гоббс, Томас. Левиафан. — М.: Мысль, 2001. — (Из классического наследия). — С. 144.
- 2. Еврейские цари и первосвященники: жизнь, быт и нравы / [сост. А. Р. Андреев ]. — М.: Крафт+, 2007.
- 3. Иосиф Флавий. Иудейские древности; Иудейская война / Пер. Г. Генкеля, Я. Чертка. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2007. — (Гиганты мысли). — С. 265.
- 4. Красиков В.И. Библия как реальность: предельные значения библейских картин мира. — М.: Директ-Медиа, 2014. — С. 108.
- 5. Кубеев, М.Н. Тайны великих предсказаний. — М.: Вече, 2013. — С. 57.
- 6. Мифология / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — Репр. изд. — М.: Большая российская энциклопедия, 2008. — (Золотой фонд. Энциклопедия). — С. 84.
- 7. Пейн, Томас. Избранные сочинения / Пер. с англ. А.С. Богомолова и др.; под ред. проф. М.П. Баскина. — М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1959. — С. 322.
- 8. Сто великих библейских персонажей / Авт.-сост. Рыжов К.В. — М.: Вече, 2009. — С. 161.
- 9. Шалев, Меир. Библия сегодня / Пер. с англ. И. Гуровой. — М.: Текст, 2008. — С. 102.