Эреб
Эреб (др.-греч. Ἔρεβος, лат. Erebus) — в древнегреческой и римской мифологиях бог мрака и тьмы, брат богини ночи Нюкты, одно из первобытных божеств, возникших на заре космоса. Его образ связан с глубокой тьмой, предшествующей свету, и подземным миром, что отличает его от более антропоморфных олимпийских богов. В греческой литературе название Эреб также используется для обозначения области греческого подземного мира, через которую проходят мертвые сразу после смерти, иногда также используется как синоним Тартара.
Этимология
Значение слова Érebos (Ἔρεβος) — «тьма» или «мрак», относящееся к Подземному миру. Оно происходит от протоиндоевропейского *h₁regʷ-os- («тьма») и родственно санскритскому rájas ( «тёмный (нижний) воздух, пыль»), армянскому erek («вечер»), готскому riqis и древнескандинавскому røkkr («тьма, пыль»).
Происхождение и генеалогия
Эреб считается одним из первых божеств, возникших из Хаоса — изначального состояния, предшествующего порядку. Согласно «Теогонии» Гесиода (VIII век до н.э. — VII век до н.э.), Эреб появился вскоре после Хаоса, наряду с Геей (Землёй), Тартаром (Подземным миром) и Эросом:
- Прежде всего во вселенной Хаос [Воздух] зародился, а следом
- Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,
- [Вечных богов — обитателей снежных вершин олимпийских.]
- Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких…
- И, между вечными всеми богами прекраснейший, — Эрос
- Сладкоистомный — у всех он богов и людей земнородных
- Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
- Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса [Воздуха].
- Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру:
- Их зачала она в чреве, с Эребом в любви сочетавшись [1].
Его рождение из Хаоса подчёркивает его архаичную и самодостаточную природу, не зависящую от последующих божеств.
Генеалогия
В гесиодовской традиции Эреб сочетается с Нюктой (Ночью), другой первобытной сущностью, вместе с ним родившейся из Хаоса. Вместе они становятся родителями множества хтонических божеств. Гесиод перечисляет их потомков: Эфир (Воздух, Верхний свет) и Гемеру (День) [2]. Этот союз символизирует дуализм тьмы и света, мрака и ясности.
Альтернативные источники, такие как Псевдо-Гигин («Мифы»), подтверждают этот союз, добавляя, что Эреб и Нюкта также породили:
«От Мглы — Хаос. От Хаоса и Мглы — Ночь, День, Эреб, Эфир. От Ночи и Эреба — Мороса (Рок), Старость, Танатоса (Смерть), Кончина, Воздержность, Сон, Сновидения, Амур (он же Лисимелет), Эпифрон, … Порфирион, Эпаф, Раздор, Беда, Разнузданность, Немесида, Эвфросина, Дружба, Милосердие, Стикс, три Парки (а именно Клото, Лахесис, Атропос) и Геспериды — Эгла, Гесперия, Эрика».
Однако Гесиод не упоминает этих детей, что указывает на возможные вариации в традициях.
В космогоническом гимне лирического поэта из Спарты Алкмана (VII век до н.э.), сохранившемся в цитатах у поздних авторов, таких как Прокл [3] и в «Схолиях к Аристофану» [4] и в обозначенном как фрагмент 5 в «Die Fragmente der Vorsokratiker» (Дильс-Кранц) Эреб описывается как одно из первых начал, возникшее из Хаоса:
«В начале были Тефий [Тефтида] и Эреб, из которых произошли Ночь и День».
В трагедии Софокла «Эдип в Колоне» (ок. 406 до н.э.), где умирающий Эдип обращается к подземным силам, предшествующим его переходу в загробный мир (с. 1390-1395), он говорит:
«О вы, подземные боги, Эреб и могущественная Смерть, примите меня, чья судьба исполнена».
Здесь Эреб упоминается как область или божественная сущность подземного мира, ассоциируемая с мраком и переходом в загробное состояние. Он противопоставлен или дополнен Танатосом (Смертью), что подчёркивает его роль как место, куда уходят души. Аристофан в «Птицах» (695-702) пародирует орфическую космогонию, упоминая Хаос, Нюкту, Эреб и Тартар как первые сущности.
- «Хаос [Воздух], Ночь [Нюкта] и Эреб [Тьма] вот что было сперва, да еще только Тартара бездна.
- Вовсе не было воздуха [Эфира], неба [Урана], земли [Геи].
- В беспредельном Эребовом лоне
- Ночь, от ветра зачав, первородок-яйцо принесла. Но сменялись годами
- Быстролетные годы, и вот из яйца появился Эрот: [Изначальный Эрот] сладострастный».
Это — отсылка к орфическому мифу («Орфический гимн», VI).
Во фрагменте гимна Антагора, эллинистического поэта (III в. до н.э.), сохранившегося у Афинея и в схолиях к Аристофану, говорится, что от союза Эреба и Нюкты родился Эрос.
Цицерон в своем трактате «О природе богов» [5] перечисляет богов, основываясь на греческих источниках, включая Эреба (Erebus) и Нокс (Nox) как родителей множества абстрактных божеств. Он упоминает Эфир (Aether) и Диес (Dies, День) как подтверждённых Гесиодом [6], а также Амора (Amor, Любовь), Долуса (Dolus, Коварство), Метуса (Metus, Страх), Труда (Labor, Труд), Инвидентию (Invidentia, Зависть), Фатум (Fatum, Судьба), Сенекту (Senecta, Старость), Морса (Mors, Смерть), Тенебру (Tenebrae, Тьма), Мизерию (Miseria, Несчастье), Кереллу (Querella, Плач), Грацию (Gratia, Милость), Фраус (Fraus, Обман), Пертинасию (Pertinacia, Упрямство), Парок (Parcae, судьбы), Гесперид (Hesperides) и Сомнию (Somnia, Сны).
Древнегреческий философ-эпикуреец Филодем (ок. 110 г. до н.э. — ок. 40 или 35 г. до н.э.) пишет, что в труде «О богах» Сатира говорится, что Эреб, которому предшествовал Хаос, был одним из первых пяти правителей богов.
В орфической космологии, изложенной в «Орфических гимнах» (III, «К Ночи») и фрагментах Дильса-Кранза (B12), Эреб играет менее значимую роль, где Нюкта доминирует как первобытное начало, а Эреб иногда упоминается как её спутник или часть тьмы, окружающей космическое яйцо.
Неоплатоник Дамаский в своей работе «О первых началах» [7] описывает орфическую теогонию, где Хронос (Время), в форме змеи, порождает Эфир, Хаос и Эреба как первые принципы. Очевидно, это заимствовано из «Теогонии» Иеронима (возможно, Иероним пользовался источником II в. до н.э.).
Роль и символика
Эреб олицетворяет глубокую тьму, предшествующую созданию света и порядка. Его функция выходит за пределы простого природного явления, становясь метафизическим принципом, связанным с подземным миром и хаосом.
Эреб, как одно из первых божеств, участвует в установлении космического баланса. Его союз с Нюктой порождает свет (Эфир) и день (Гемеру), что символизирует переход от тьмы к порядку [8].
Эреб часто ассоциируется с областью мрака, окружающей Аид. Гомер использует этот термин для обозначения Подземного мира: в «Одиссее» души умерших описываются как «собирающиеся из Эреба», на берегу Океана на краю Земли [9], в то время как в «Илиаде» Эреб — это место, где живут Эринии [10] и откуда Геракл должен вызволить Цербера [11]. В «Теогонии» Гесиода это — подземелье, куда Зевс низвергает титана Менетия, и откуда он позже выводит Гекатонхейров [12]. В гомеровском гимне Деметре Эреб используется для обозначения Аида, места, в котором обитают бог Аид и его жена Персефона:
«Мне Персефоне приказанье принес Гермес от Кронида и прочих бессмертных к ним из Эреба прийти» [13].
В то же время, в пьесе Еврипида «Орест» это — место, где обитает богиня Нюкта [14]. Позже, в римской литературе, Овидий называет Прозерпину «царицей Эреба» [15].
В отличие от антропоморфных богов, Эреб редко персонифицируется. Его имя (Ἔρεβος, от «ἐρεβώδης», «тёмный») отражает состояние, а не активную фигуру, что отличает его от более поздних божеств.
Упоминания в античной литературе
Эреб появляется как концепция или второстепенный персонаж в ключевых текстах:
У Гесиода [16] Эреб описан как один из первых божеств, рождающий Эфир и Гемеру с Нюктой. Его роль ограничена космогоническим контекстом. Гомер в «Илиаде» [17] упоминает Эреб как область тьмы, куда Зевс угрожает отправить непокорных богов. В «Одиссее» Гомера [18] Эреб ассоциируется с мраком, окружающим Аид, куда спускаются души.
Вергилий в «Энеиде» [19] изображает Эреб (Erebus) как часть подземного царства, где души проходят перед судом. У Овидия в «Метаморфозах» [20] Эреб упоминается как часть первоначального хаоса, предшествующего свету. В «Мифах» Псевдо-Гигина Эреб и Нюкта упоминаются как родители множества хтонических божеств, расширяя их роль за пределы гесиодовской версии.
Таким образом, можно отметить, что Эреб чаще выступает как место или состояние, а не как активный персонаж.
Иконография
Эреб редко изображался в античном искусстве из-за своей абстрактной природы. Когда это происходило, его образ оставался символичным.
На вазописи (например, из коллекции Лувра) Эреб иногда представлен как тёмная фигура, окружённая Нюктой, с атрибутами мрака (облака, тень). В римской традиции Эреб появляется на саркофагах как тёмный фон подземного мира, без чётких антропоморфных черт.
Символика Эреба включает тьму, подземные пещеры, иногда он изображается в паре с Нюктой, держащей звёзды.
Культурное и религиозное значение
Эреб не имел широкого культа, подобного олимпийским богам, но имел большое значение. Как одно из первых божеств, Эреб символизирует начало мироздания и его двойственность (тьма и свет). Его ассоциация с Аидом могла включать его в хтонические ритуалы, особенно в орфизме, где тьма играет ключевую роль.
Платон в «Государстве» [21] упоминает тьму как противоположность свету, что может отражать влияние Эреба на раннюю философскую мысль.
В Риме Эреб стал синонимом подземного мрака, что усиливает его хтонический аспект [22].
Примечания
- 1. «Теогония», 116-124.
- 2. «Теогония», 124-125.
- 3. «Комментарий к Тимею», 1013.
- 4. «Птицы», 693-694.
- 5. 3.44.
- 6. «Теогония», 124-125.
- 7. De Principiis, 123bis.
- 8. «Теогония», 124-125.
- 9. XI, 37.
- 10. IX, 571-572.
- 11. VIII, 368.
- 12. «Теогония», 669.
- 13. Гомеровский гимн Деметре, 408.
- 14. «Орест», 176.
- 15. «Метаморфозы» 5.543.
- 16. «Теогония», 116-125.
- 17. XV, 187-193.
- 18. XI, 37-41.
- 19. VI, 265-272.
- 20. I, 6–9.
- 21. 509b.
- 22. «Энеида», VI.