Евангелие Египтян (греческое)

Евангелие египтян (греч. Εὐαγγέλιον τῶν Αἰγυπτίων) — хрстианский текст II века н.э. Это апокриф (т.е. тайная книга), написанный на греческом языке, который упоминается раннехристианскими авторами Климентом Александрийским, Ипполитом Римским [1], Оригеном и Епифанием. Сочинение, распространенное в Египте, вероятно, содержало в себе и пропагандировало гностические учения, в особенности те, что проповедовали в Сирии полyмифические Симон и Менандр. Согласно безвестным гностикам, написавшим это не дошедшее до наших дней евангелие, вступление в брак, размножение и употребление в пищу мяса были злом. Климент Александрийский, апологет ранней ортодоксальной церкви (150—215 гг.), позже признанный святым как в Католической и Англиканской, так и в Православной церквях косвенно цитировал «Евангелие египтян» и схожие с ним по содержанию произведения для опровержения верований энкратитов, которые придерживались таких же взглядов, что и сирийские гностики. Из цитат, которые приводит Климент, видно пренебрежительное отношение гностиков к женщинам в их «традиционных» ролях. Так, в своем основополагающем труде «Строматы» Климент ссылается на гностическое «Евангелие Египтян», полемизируя с его фрагментом. Это относительно небольшой фрагмент антигностической полемики Климента, поэтому имеет смысл привести его полностью:

(63) Хулящие Божественное творение, прикрываясь благочестивой маской самоограничения, цитируют слова Соломеи, которые уже упоминались ранее. Происходят они, кажется, из Евангелия от Египтян. Там Спасителю приписываются такие слова: «Я пришел разрушить труды женщины». «Женщина» — значит желание, а дела ее — рождение и гибель. Что они хотят сказать всем этим? Утверждается ли, что порядок мироустройства должен быть разрушен? Едва ли. Мир остается таким, каким он был ранее. Но Господь не мог солгать. Значит, на самом деле он пришел разрушить дела страсти: жажду наживы, похотливую погоню за женщинами и мальчиками, сластолюбивое обжорство, мотовство и тому подобное. Их рождение означает смерть души, когда мы «умираем в преступлениях» (Еф.2:5.). И происходит это из-за «женской» безответственности. Возникновение и гибель неизбежно будут сопутствовать друг другу в мире до тех пор, пока не настанет срок для разрушения всего и восстановления избранных, когда существа, ныне смешанные с материальным миром, вернутся в свое исходное состояние.(64) Следовательно, слова Соломеи, на самом деле, о конечном разрушении. «До каких пор люди будут умирать?» — спрашивает она. Следует иметь в виду, что Писание говорит о людях в двух смыслах — телесном и духовном. Вторые спасутся, первые же — нет. Грех при этом называется смертью души. По этой причине Господь отвечает иносказательно: «До тех пор, пока женщины рождают», — то есть, пока сохраняет свою силу страсть. «Посему как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть перешла во всех людей, потому что в нем все согрешили. И царствовала смерть от Адама до Моисея», — говорит апостол (Рим.5:12-14). Так естественным путем и в силу Божественного устроения за рождением следует смерть, и душа соединяется с телом для того, чтобы вскоре покинуть его. Целью рождения является научение и познание, а целью гибели — последующее восстановление. Женщина есть причина смерти, поскольку она рождает, но по этой же причине она есть источник жизни. (65) Давшая всем начало потому и зовется «Жизнь» (Быт.3:20), ибо, являясь виновницей возникновения всех, кто рожден и грешит, она есть праматерь и неправедных, и праведников в равной мере. Ведь каждый из нас проявляет себя так или иначе. Сомневаюсь, что в следующих словах апостол выказывает пренебрежение к жизни во плоти: «При всяком дерзновении, и ныне, как и всегда, возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью. Ибо для меня жизнь есть Христос, и смерть — приобретение. Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня и то, и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше. А остаться во плоти нужнее для вас» (Флп. 1:20-24). Говоря так, он ясно показывает, как мне кажется, что любовь к Богу вызывает стремление покинуть тело, в то время как остаться в телесной оболочке необходимо ради тех, кто нуждается в спасении.

(66) Продолжение разговора с Соломеей они, конечно же, опускают, доказывая тем самым, что интересует их всё что угодно, кроме истины и верного следования евангельскому канону. Она говорит далее: «Значит лучше мне не рождать детей», — полагая, что деторождение не является обязанностью женщины. Господь отвечает ей: «Ешь каждое растение, кроме того, которое горькое». Означает это, что каждая женщина по своей воле, а не с необходимостью и в силу завета, избирает замужество или воздержание. Поясняет это также и положение о том, что деторождение есть содействие делу творения [2].

Как мы видим, общее содержание памятника Климент не приводит, концентрируясь лишь на общении Иисуса с Саломеей (14—62 гг.). Заметим, что эта иудейская царевна, таким образом, фигурирует как собеседница Иисуса в трех гностических текстах — здесь, т.е. в несохранившемся «Евангелии Египтян», а также в отлично сохранном «Евангелии от Фомы» [3], которое может содержать изначальные речения Иисуса, и в почти идеально сохранившейся «Пистис Софии», где она является одной из собеседниц и собеседников Иисуса, тогда как в Новом завете (Мф. 14:6 и Мк. 6:22) ее даже не называют по имени [4].

Младший современник Климента, церковный апологет Ориген (185—253), чье учение, хотя и было признано еретическим, продолжало распространяться в церкви, в своих фрагментарно дошедших «Гомилиях» также упоминает «Евангелие Египтян», весьма вероятно, что именно с подачи Климента, но уже не рассказывает о его содержании даже фрагментарно:

«...Так, известно составленное Евангелие от египтян, равно как и другие — от двенадцати [апостолов]; нашлись такие, которые осмелились его написать» [5].

Епифаний Кипрский в «Панарионе» приписывал этот текст т.н. савеллианам (монархианам) и утверждал:

«А всё своё заблуждение и силу своего заблуждения получили они из некоторых апокрифических писаний, особенно же из так называемого Египетского Евангелия, — такое имя придали ему некоторые. Ибо в этом Евангелии излагается много подобного сему, — как бы украдкой, таинственно; в нем от лица Спасителя говорится, как будто он сам объясняет ученикам, что один и тот же Отец, Сын и Дух Святой. А когда встретятся с кем-либо из наиболее простодушных или неопытных, не имеющих ясного познания о Божественных писаниях, то на первый раз приводят в смущение такими словами: что сказать нам, любезные? Один у нас Бог или три бога?» [6].

Живущий в Финляндии исследователь коптских и греческих текстов ранних христиан Иван Мирошников отмечает, вслед за более ранними западными исследователями, идейную близость этого Евангелия с «Евангелием от Фомы» [7]. Мирошников приводит следующие идейные и духовные параллели между этими двумя текстами:

«1) Спастись может лишь тот, кто соблюдает целибат;
2) воскресение мертвых уже произошло;
3) брак — это прелюбодеяние;
4) земная мать рождает детей для смерти, но небесная Мать возрождает их к вечной жизни;

5) до грехопадения человек пребывал в состоянии невинности, когда не было еще разделения полов; когда человек вновь обретет невинность (в отношении половых связей), тогда и только тогда он возвратится в Рай и вернет себе изначальное единство и утерянную самотождественность» [8].

Барон Михаил Таубе (1869—1961), юрист и историк, ставший в эмиграции также и теологом, отмечает, что в числе источников Аграфа, т.е. не попавших в четыре новозаветных евангелия, и в то же время признающихся подлинными речений Иисуса Христа, входит и рассматриваемый текст:

«...Наконец, таинственное "Евангелие Египтян", т.е. древнее Евангельское повествование, распространенное в первоначальной иудео-христианской общине в Египте, — от которого в настоящее время остались только несколько отдельных изречений Спасителя, тексты из которого цитирует уже Папа Сотер в середине II века (= Secunda Clementis), а Ориген (ум. 253) называет его на первом месте среди предполагаемых древнейших записей о Спасителе, известных уже евангелисту Луке» [9].

Источники

Деревенский, Б.Г. Иисус Христос в документах истории. — [7-е изд., испр. и доп.] — СПб.: Алетейя, 2023. — (Античное христианство. Источники).
Климент Александрийский. Строматы. Книги I-VII / Пер. Е.В. Афонасина. — СПб.: Изд-во О. Абышко, 2014. — (Библиотека христианской мысли. Источники).
Мирошников, Иван Юрьевич. Евангелие от египтян {греческое}. Текстология, антропология и место в истории религий // Культура Египта и стран средиземноморья в древности и средневековье. Сборник статей памяти Т.Н. Савельевой / Отв. ред. к.и.н. Т.А. Шеркова. — М.: ЦЕИ РАН, 2009. — С. 349—366.
Таубе, Михаил Александрович. Аграфа: о незаписанных в Евангелиях изречениях Иисуса Христа. — М.: Синопсис, 2022.
Origen. Homilies on Luke. Fragmants on Luke / Transl. by Joseph T. Lienhard. — Washington, D.C.: The Catholic University of America Press, 1996. — P. 6.
Schneemelcher, W. The Gospel of the Egyptians // Hennecke, Edgar. New Testament Apocrypha, Volume One: Gospels and Related Writings. — Philadelphia, Westminster Press, 1963. — P. 166—178.

Примечания

1. См. «Опровержение всех ересей» Ипполита (V.6.9), где Ипполит ссылается на рассуждения о душе, содержащиеся в этом тексте, якобы вышедшем из-под пера «секты наасенов». Текст этого евангелия не следует путать с переводным коптским «Евангелием Египтян» из гностической «Библиотеки Наг-Хаммади», обнаруженной в Верхнем Египте в 1945 году.

2. Strom. III: 63-66. Цит. по изд. Афонасин, 2014. Следует отметить, что критика Климента вряд ли правомерна: учение Иисуса, проповедовавшего целомудрие, действительно не имело ничего общего с пропагандой семейных ценностей, по-настоящему прижившейся в христианских церквях лишь во времена распространения протестантизма. Гностические тексты, подобные рассматриваемому здесь, лишь творчески развивали заповеди Иисуса и проповеди Павла.

3. Логия 65: «Иисус сказал: Двое будут отдыхать на ложе; один умрет, другой будет жить. Саломея сказала: Кто ты, человек, и чей ты (сын)? Ты взошел на мое ложе, и ты поел за моим столом. Иисус сказал ей: Я тот, который произошел от того, который равен; мне дано принадлежащее моему Отцу. (Саломея сказала:) Я твоя ученица. (Иисус сказал ей:) Поэтому я говорю следующее: Когда он станет пустым, он наполнится светом, но когда он станет разделенным, он наполнится тьмой». Цит. в пер. М.К. Трофимовой по ее книге «Историко-философские вопросы гностицизма...» (М.: Наука, 1979).

4. Напр., в Мф. она упомянута лишь как дочь Иродиады. Имя же ее оказалось возможным восстановить только на основании «Иудейских древностей» еврейского полководца и историка Иосифа Флавия (37—100 гг. н.э.), который, разумеется, ничего не говорит при этом о желании Саломеи приобщиться к новому для нее христианскому учению и о ее общении с самим Иисусом, зато сообщает о ее весьма бурной биографии, придворных интригах и т.п.

5. См.: Ориген, Гомилии на Евангелие от Луки, I.2. Цит. по: Деревенский, 2023, с. 242.

6. Pan. 62:2. Цит. в пер. Р. Хазарзара.

7. NHC II, 2; последнее, по его мнению, было написано ок. 140 г. и также принадлежит перу энкратитов — предтечей христианских монахов и пустынников.

8. См. Мирошников, 2009, с. 353.

9. См. Таубе, 2022, с. 53-54. Заметим: тот факт, что текст был, по словам автора исследования, «известен евангелисту Луке», говорит о том, что он мог быть известен и безымянному автору Протоевангелия. В числе других источников Аграфа исследователь называет также упоминаемое Папием Иерапольским (60 / 70 — 155 / 165) и составленное ап. Матфеем Logia на арамейском языке (несохранное), первоначальную арамейскую редакцию известного нам Евангелия от Матфея («Евангелие Евреев»), написанную на основе этих Logia (однако, заметим, вряд ли этим апостолом), вероятные первоначальные записи других апостолов или их ближайших учеников, которые были известны уже «Пресвитеру Иоанну», тому же Папию и Иустину Философу, известное уже Гегесиппу «какое-то сирийское Евангелие», гипотетический источник Q, а также некий иной, еще совершенно неясный первоисточник всех трех новозаветных синоптических евангелий. «Евангелие Египтян» проф. Таубе упоминает в последнюю очередь (седьмым по счёту). Все семь источников объективно являются гипотетическими для Аграфа.