Петух
Петух — вещая и воинственная птица, символ огня и солнца. Наделяется хтонической, а также мужской сексуально-брачной символикой и символикой плодородия, способностью противостоять нечистой силе и в то же время гордыней и иными демоническими свойствами. Символика петуха мотивируется его цветом — (красным, черным, белым), голосом и похотливостью.
Петух, разгоняющий своим криком нечистую силу и отпугивающий мертвецов, присутствует в сказках и мифах многих народов. Образ петуха-стража ставился на крышах домов, шестах, шпилях, флюгерах. Как символ возрождения света и воскрешения изображения петуха помещалось на могилах. Петух — важный символ сексуальной потенции. Драчливость и постоянная готовность к спариванию делает петуха символом мужского начала.
Образ петуха в мифологии
В Древней Греции петух олицетворял воинское мужество. Символически петуха связан несколькими божествами: с Афиной, с Гермесом, и отдельно с элевсинским мистериями — с Деметрой и Персефоной. Древнеримский писатель и философ Клавдий Элиан в своих «Пёстрых рассказах» сообщает:
- Ведя своих воинов на врага, Фемистокл заметил схватившихся друг с другом петухов; он не остался равнодушен к этому зрелищу, но заставил свое войско остановиться и сказал: «Смотрите, они сражаются не за родину, не за отчих богов, не за гроба своих предков, принимают муку не ради славы, свободы или блага детей, но единственно ради того, чтобы победить и превзойти мужеством противника». Этими словами Фемистокл воодушевил афинян. Было решено сохранить петушиный бой, воспламенивший дух афинских воинов, дабы и впредь он служил подобным целям (Кн. II:28).
Образ петуха появляется на реверсах монет Калеса — греческой колонии в Кампании (Великой Греции) и на аверсе монеты города Химеры в северной Сицилии. Здесь он символизирует военную доблесть. В более поздние времена петухи изредка изображаются на монетах других полисов.
Также греки приносили в жертву богу врачевания Асклепию петуха за выздоровление как образ целительной смерти-возрождения. Павсаний в «Описании Эллады» (Кн. VI:26,2) сообщает, что петух был посвящен Афине Эргане (греческой работнице).
В греческой мифологии Алектрион (в переводе с греческого — «петух») был слугой бога Ареса, которому тот приказал стоять на страже во время своих свиданий с Венерой, которая была замужем за Гефестом. Но однажды Алектрион проспал, и двух влюбленных увидел бог солнца Гелиос, который сообщил об этом Гефесту. В наказание Алектрион был превращен Аресом в петуха, птицу, которая всегда кукарекает на рассвете.
Как пишет позднеантичный историк Диоген Лаэртский про Пифагора:
- Не касаться белого петуха он заповедовал, потому что петух — проситель и посвящен Месяцу; просительство же есть доброе дело, а Месяцу он посвящен, потому что кричит в урочные часы; кроме того, белый цвет — от благой природы, а черный — от дурной (О жизни философов, VIII:34).
Одной из форм гадания, практиковавшейся в древней Греции, была алектриоманти́я (др.-греч. ἀλεκτορομαντεία от др.-греч. ἀλεκτρυών — петух + др.-греч. μαντεία — прорицание), то есть гадание по тому, как петух клюёт зерно. Для алектриомантии петуха помещали в центр круга, составленного из букв алфавита. На каждую букву клали зернышко. Буквы, выбранные петухом, записывали и истолковывали. Согласно легенде, философ и теург Ямвлих использовал это искусство, чтобы найти человека, который должен был прийти на смену римскому императору Валенту.
Образ петуха может быть связан с темой однополой любви. Любовника Зевса Ганимеда часто изображали держащим петуха.
Об особой сексуальности петуха рассказывает древнегреческий писатель Афиней в «Пире мудрецов»:
- Петухи бывают очень сладострастны. Аристотель, например, говорит [История животных 614], что из пожертвованных в храмы петухов, принесенные ранее покрывают новопринесенного до тех пор, пока не принесут следующего; если же новых не приносят, то они начинают сражаться друг с другом, и победитель получает побежденного в полное распоряжение. Рассказывают также, что входя в дверь, петух наклоняет свой гребень, и что права на самку он не уступает без боя. Феофраст утверждает [frag. 183 Wimmer], что дикие петухи похотливее домашних и рвутся спариваться едва вылетев из гнезда, а самочки по прошествии дня (Кн. IX:46).
Римляне приносили в жертву богу войны Марсу петуха каждое первое число месяца, носящего его имя. Петух является одной из эмблем фригийского бога Аттиса.
- У Греков, а затем у Латинян белый петух посвящался сначала Зевсу-Юпитеру; вот почему Пифагор запрещал своим ученикам его потребление в пищу; и Диоген Лаэртский добавлял, со своей стороны, что белый петух является тем самым эмблемой всего доброго, достойного и очень ценного. <...> Одинаково петух был связан с культом Гермеса-Меркурия, бога торговли, поскольку всякий коммерческий успех по-особому предстает делом бдительность, и еще потому, что, согласно Халдеям, древние мудрецы считали, будто петух, начиная с рассвета, получал божественный импульс от планеты Меркурий, достигавший только его; отсюда следует, что алхимики «его брали за символ естественного тепла, связанного с Меркурием, которое ему сообщается от сумеречного пика утренней зари» (Bibliotheque des Philosophes alchimiques, T. IV, p. 575)[1].
Петуха как вестник и глашатай Солнца считался птицей Гермеса-Меркурия и изображался запряженным в его колесницу. Изображения петуха часто помещали на надгробия, потому что он, подобно Солнцу, считался связанным с обоими мирами: загробным и наземным. Поэтому петуха и ассоциировали с Гермесом-психопомпом (проводником душ).
Гностическое солнечное божество Абраксас, изображалось на древних талисманах с головой петуха. У гностиков петух считался образом Фронесиса, то есть предвидения, прозорливости, бодрствования как эманации Логоса.
Образ петуха в христианской традиции
В эпоху Иисуса, когда ночь по римскому обычаю делилась на четыре ночных стражи, петушиный крик служил сигналом начала третьей ночной стражи (Мк 13:35). Услышав пение петуха, Петр вспоминает слова Иисуса, предсказавшего, что Петр отречется от него «прежде нежели пропоет петух» (Мф 26:34,74; Ин 13:38; 18:27). Поэтому в искусстве петух был одним из атрибутов апостола Петра и изображался в сценах его отречения. В Средние века петух символизировал проповедника, который должен разбудить спящих.
В конце IV века миланский епископ, проповедник, богослов и поэт Амвросия Медиоланского сочинил гимн Aeterne rerum conditor, где петуху посвящено отдельное четверостишие: «Петух лежащих восставляет // И укрепляет сонных, // Он убеждает отрицающих // И своей песней возвращает надежду». В конце XIII века у французского епископа Гийома Дуранда в его «Изъяснении богослужения», De Rationale Divinorum Officiorum, где поясняется каждый элемент церковной архитектуры, церковного убранства, указано: «Петух, над церковью поставленный, означает бдящих проповедников».
Образ петуха в колдовстве
В важные дни для колдунов и ведьм проводились шабаши, где устраивались непотребства и проводились ритуалы, но примечательно что шабаш заканчивался с криком петуха.
Как пишет Монтегю Саммерс:
- Представление о том, что крик петуха развеивает чары, относится к глубочайшей древности. Евреи верили, что хлопанье крыльев петуха делает малоэффективной силу демонов и разрушает магические заклинания. Пруденций повествует: «говорят, что демоны ночные, веселящиеся в тусклых тенях, при крике петуха дрожат и рассеиваются». Ведьма по имени Латома призналась Николя Реми, что петушиное племя ненавистно всем магам. Ведь эта птица – герольд рассвета, она поднимает людей на молитву Господу, и множество смертных грехов, покрываемых тьмой, будет раскрыто в свете наступающего дня. В благословенные часы Рождества петухи пели всю ночь напролет. Весело кричали они во время Воскресения. Потому и полагалось помещать петухов на верхушки церквей. Плиний и Элиан рассказывали, что львы боятся петухов; так и дьявол, «leo rugiens», бежит, заслышав петуха[2].
В талмудическом трактате Брахот (6а) сказано: «Если кто-то хочет убедиться в присутствии демонов, то следует взять пепел и посыпать вокруг кровати, и утром он увидит нечто вроде следов петушиных лап».
В Талмуде (Брахот 7а) говорится, что каждое утро есть один скоротечный момент, когда Бог особенно гневается, и человек, который точно знает, когда это происходит, может использовать гнев Бога, чтобы проклясть других людей. Как утверждает Талмуд, этот момент можно определить, «увидев, когда красный гребень петуха становится белым». В свете этого раби Эфраим пишет, что Валаам называл себя «гевером» (Числ. 24:3, 24:15), потому что, как петух (гевер) знает, когда Бог гневается, так и он мог определить точный момент когда Бог был достаточно разгневан, чтобы проклятие оказалось эффективным.
Образ петуха в эзотерике
На средневековых гравюрах Василиск представлен в образе петуха со змеиным хвостом. Согласно средневековым легендам, василиск вылупляется из яйца, снесённого старым петухом, положенного в навоз и высиженного жабой.
- В народных поверьях петух обнаруживает родство со змеем и демонами змеиной природы. Из петушиного яйца, которое колдун четыре или шесть недель носит подмышкой, вылупляется змей огненный (бел.). Выкормленный молоком змей начинает летать и носить своему хозяину-колдуну деньги и другое добро, за что хозяин оставляет ему на крыше дома яичницу. Змей может появляться на свет также из яйца трехлетнего или семилетнего петуха, из петушиного яйца, которое петух загребает в навоз. По представлениям западных славян, василиск рождается из закопанного в конский навоз яйца с двойным желтком, происходящего от потомства желтого или черного петуха и курицы, из закопанного в конский навоз и высиженного жабой петушиного яйца (пол.), из яйца, снесенного в алтаре петухом и высиженного им[3].
В сказаниях о кладах образ петуха используется в нескольких основных вариантах: он выступает как страж сокровищ, фигурирует в условии получения богатства или является его живой персонификацией. Наибольшим разнообразием отличаются мотивы, связанные с условием взятия кладов: манипуляции с петухом становятся частью трудного задания или формулы невозможного (пахать на петухе, петушиная лошадь). Этой птицей заменяется человеческая жертва, необходимая для получения клада, либо найти спрятанное сокровище помогает живой петух. Его пением определяется время появления и исчезновения сокровищ. Заполучить цветок папоротника можно там, где не слышно голоса петухов[4].
В китайской астрологии петух входит в дюжину духов-символов животного цикла летоисчисления, именуемых в совокупности «Шиэр Чжи» — «12 Земных Ветвей». Если верить восточным гороскопам, человек, рожденный в год петуха, отважен, самонадеян, консервативен и всегда говорит правду.
В масонской традиции петух был нарисован на одной из стен Камеры размышления, где находился перед посвящением кандидат. Он символизировал близкий рассвет и победу Света над мраком. В качестве символа оплодотворяющей силы петух относится к сефира Хокма каббалистического Древа Жизни, как драчливая и агрессивная птица он сопоставляется с Марсом, как птица поющая на заре — с Солнцем (о том, что петух «посвящен богу солнца Гелиосу и (своим пением) возвещает наступающий восход солнца», пишет Павсаний в «Описании Эллады», кн. V:25,4), как вестник зари — с Меркурием.
В «Гоэтии» кровь черного петуха, который никогда не топтал курицу, рекомендуется использовать для начертания на пергаменте Печати Соломона.
Современный демонолог Джейк Стреттон-Кента считает петуха магический образом Астарота.
Алистер Кроули в Книге 777 относит петуха к солнечным птицам.
На иврите петух — «гевер». Это слово родственно имени пятой сефирот Гебура. Также «гевер» означает «мужчина».
Примечания
- 1. Шарбонно-Лассе Л., Бестиарий Христа. Энциклопедия мистических существ и животных в христианстве. Том 2. М.: ТД Велигор, 2017. С. 211-212.
- 2. Саммерс Монтегю. История колдовства. Перевод с английского А.М. Лотменцева. Серия: Зловещие страницы истории. М. ОЛМА-пресс. 2002. с 84.
- 3. Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5-и томах. Т. 4: П (Переправа через воду) - С (Сито). Ин-т славяноведения РАН М. Международные отношения. 2009. Стр. 31.
- 4. Королёва С. Беломестнова А. Образ петуха в рассказах о кладах (на материале несказачной прозы русского и финно-пермских народов) (Научный альманах "Традиционная культура), том 19. № 5. ) Москва: 2018 г. С. 192.