Мёд
Мёд — продукт питания, вырабатываемый пчёлами и рядом других перепончатокрылых насекомых. Однако мёд, собранный пчёлами с ядовитых растений, также может быть ядовит. Мёд вязок, густ, на вкус сладкий; содержит около 80% углеводов и около 20% воды. В ряде культур ассоциировался с амброзией, пищей богов; его полагали приношением пчёл божествам в виде лакомства.
Мёд как термин во всём мире широко используется в переносном смысле, в частности, как символ сладкой жизни и сладострастия. К примеру, первый брачный месяц молодожёнов у многих народов получил название медового (этимология названия связана с медовыми алкогольными напитками, которые супруги со времен, по крайней мере, позднего европейского средневековья традиционно пили как на свадьбе, так и в течение 30 дней после неё, ни с кем не разделяя эти напитки).
Мёд в древности
Самые древние известные остатки мёда были найдены в Грузии во время строительства трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан в 2003 г.: археологи нашли остатки мёда на внутренней поверхности глиняных сосудов, обнаруженных в древней гробнице, возраст которой составляет от 4700 до 5500 лет.
Первые письменные упоминания о пчеловодстве относятся к Древнему Египту. При раскопках гробниц фараонов в Египте в качестве погребального подношения был найден мёд (ок. 3000 г. до н.э.). Египтяне считали мёд «пищей богов» и источником бессмертия: горшок с мёдом имел ценность, сравнимую с ценностью осла. Помимо употребления в пищу в качестве приправы, мёд с древности использовался для лечения ран. В 400 г. до н.э. греческий врач Гиппократ (ок. 460 — ок. 370 гг. до н.э.) учил, что медовые мази снижают жар и что медовая вода улучшает результаты спортсменов на древних Олимпийских играх. Поэт Гомер (VIII-VII вв. до н.э.) описывает сбор дикого мёда; философ Пифагор рекомендовал его как пищу для долгой жизни.
В греческой мифологии мёд называется «небесной росой» и ему приписывается небесное происхождение. Мифы Греции рассказывают, что Зевса, родившегося на Крите и воспитывавшегося в пещере, вскармливали молоком божественной козы Амалфеи и нектаром, а пчелы собирали для него мёд и охраняли вход в пещеру. Согласно александрийскому поэту Каллимаху (ок. 310 — ок. 240 до н.э.) нимфа Мелисса вскормила младенца Зевса медом (Гимн Аполлону, 110). Считалось, что нимфа Мелисса открыла и научила людей использовать мёд; впоследствии от нее пчёлы получили свое название μέλισσαι. Пчёлы, по-видимому, были символом нимф, поэтому их самих иногда называют Melissae, а в некоторых источниках утверждается, что в пчёл превратились нимфы.
Согласно другому мифу, покровителем пчёл, научившим людей использовать мёд в качестве пищи, был бог Аристей, сын Аполлона и Кирены, внучки или дочери речного бога в Фессалии — Пенея, которого также называли именем Мелиссей.
Первым о происхождении мёда писал Аристотель (384—322 гг. до н.э.). В своей «Истории животных» он описывает мёд как небесную росу, которую пчелы собирают с цветов. Современник Аристотеля, Теофраст (ок. 370 до н.э. — 288 / 285 до н.э.), как видно из его книг, знал, что «нектар» связан с цветами, но транслировал старые мифы о его самозарождении из воздуха и в тростниках, не зная, как и все древние, о его выработке пчелиными секрециями.
Античные историки и мыслители упоминали также и о совершенно курьёзных случаях использования мёда:
«Древнегреческий историк Геродот, побывавший в Египте в V веке до н.э., и древнегреческий географ и историк Страбон, посетивший Египет уже в I веке н.э., писали о специальных бассейнах, в которых лежали огромные украшенные серьгами и браслетами крокодилы. Кормили их «священной пищей», как писал Геродот, а Страбон даже называл то, что в его присутствии ели крокодилы: жареное мясо и лепешки; а пили они вино, смешанное с мёдом» [1].
Диодор Сицилийский писал о мёде довольно много; сперва — в связи с обычаями населения о. Корсика:
«В течение некоторого времени владевшие городами на Корсике получали от местных жителей дань смолой, воском и мёдом, которыми остров изобилует. <...> В пищу туземцы употребляют молоко, мед и мясо, которых на острове в изобилии. В общении друг с другом они порядочны и справедливы, как, пожалуй, никакой другой народ среди варваров. Так, найденные в горных лесах медовые соты принадлежат тому, кто обнаружит их первым, и никто того не оспаривает, а отмеченные метками овцы принадлежат только владельцам, даже если никто их не сторожит, и в других видах хозяйственной деятельности заслуживает восхищения их приверженность справедливости. <...> Произрастает на этом острове также самшит, отменный и в огромном количестве, из-за которого здешний мед получается совсем горьким» [2].
Затем — в связи с традициями древних кельтиберов:
«В пищу они употребляют самое разное мясо и притом в больших количествах, а пьют смесь мёда с вином, поскольку мёд в их стране есть и в изобилии, а вино покупают у приезжих купцов» [3].
Любопытно упоминание мёда Диодором в связи со странным происшествием с греческим войском в Колхиде:
«В этих местах было найдено множество пчелиных ульев, из которых можно было извлечь великолепные медовые соты. Но те, кто отведал этого мёда, подверглись странной напасти: вкусившие мёда теряли сознание и, упав на землю, уподоблялись мёртвым. Поскольку из-за особой сладости этого яства множество солдат отведало его, очень скоро большое их число оказалось распростёртыми на земле, как это бывает при поражении на войне. Итак, в этот день войско, напуганное неожиданной напастью и видом множества пострадавших, пребывало в отчаянии. Но на следующий день, примерно в тот же час, все стали приходит в себя и, постепенно обретая сознание, начали подниматься на ноги, причем их физическое состояние было похоже на состояние людей, только что оправившихся после принятия лекарственного зелья» [4].
Пишет Диодор и о некоем медоносном фиговом дереве в «Гиркании», ставшем известным войску Александра Македонского:
«Есть у местных жителей дерево, очень похожее на дуб, с листьев которого течет мед. Некоторые собирают его и делают себе большие запасы для еды» [4].
Диодор сообщает также о пищевых пристрастиях арабов-набатийцев, в число которых входит дикий мёд:
«Сами они употребляют в пищу мясо, молоко и всё необходимое из того, что выращивается землёй. У них растёт перец и есть много мёда с деревьев, именуемого диким, который они постоянно используют для питья вместе с водой» [4].
Мёд в религиях и мифологии
В иудаизме мёд является символом кротости, также его связывали с даром пророчества. Иоанн Креститель питается диким мёдом, а Самсон находит его в туше льва. С мёдом сравнивается Слово Божие. В еврейской традиции мёд используется на празднике нового года, Рош ха-Шана. На трапезе этого праздника ломтики яблока обмакивают в мёд и едят, чтобы наступил сладкий новый год. Древние христиане использовали мёд как символ духовного совершенства в церемониях крещения.
В митраизме мёд считается символом чистоты.
Целебные свойства мёда описаны в Коране. В 16-й суре (ан-Нахль, что значит «пчёлы»), в стихах 68-69 говорится:
«Из брюшков пчёл исходит питьё разных цветов, которое приносит людям исцеление. Воистину, в этом — знамение для людей размышляющих».
Пророк Мухаммед призывал:
«Будьте особенно внимательны к двум лекарствам: мёду и Корану» (Хадис от Ибн Масуда; св. х. Ибн Маджа (№ 3452) и аль-Хакима).
В индуизме мёд (Мадху) считается одним из пяти эликсиров жизни (Панчамрита). В храмах его используют в ритуале, известном как Мадху абхишека, когда мёд выливается на статуи богов. Веды и другие древние тексты упоминают мёд как замечательное средство для лечения и оздоровления. В буддизме мёд занимает значительное место в празднике Мадху Пурнима, который отмечается в Индии и Бангладеш. Этот день символизирует момент, когда Будда установил гармонию среди своих учеников, удалившись в пустыню. Согласно легенде, во время его пребывания там обезьяна принесла ему мёд. В день Мадху Пурнима буддисты вспоминают этот акт доброты, раздавая мёд монахам.
В древнескандинавской мифологии с перебродившим мёдом ассоциировали также Одина как бога экстаза и браги. В германо-скандинавской мифологии упоминается медовый напиток одрерир (от одного из имён Одина — Озр или Одр), глоток которого наделял поэтическими способностями.
Русское слово «медведь» произошло от сочетания слов «ведать мёд».
Мёд в Библии
В библейских текстах мёд часто упоминается в виде части метафорической фразы о том, что Яхве даст евреям после исхода из Египта землю, где «течет молоко и мёд» (откуда в раннем христианстве и появилась традиция причастия вновь окрещённых молоком и мёдом [5]), причем в ряде мест Библии отчетливо присутствует разочарование народа в части осуществимости этого обещания. Про обещанную в Библии евреям «землю с молоком и мёдом» см. Исх. 3:8, 3:17; 13:5; 33:3; Лев. 20:24; Чис. 13:28; 16:13-14; Втор. 6:3; 26:9; 26:15; 31:20; Нав. 5:6-7.
Однако этим «медовая» тема в Библии далеко не исчерпывается. Так, например, в Книге Премудрости Иисуса сына Сирахова (11:3) говорится:
«Мала пчела среди летающих, но плод ее — источник сладостей».
Библейские же Притчи Соломона (24:13-14) гласят:
«Ешь, сын мой, мёд, потому что он приятен, и сот, который сладок для гортани твоей: таково и познание мудрости для души твоей. Если ты нашел ее, то есть будущность, и надежда твоя не потеряна».
Второзаконие (8:7-8) выводит наличие мёда в числе прочих даров природы как признак грядущего благополучия:
«Ибо Господь, Бог твой, ведёт тебя в землю добрую, в землю, где потоки вод, источники и озёра выходят из долин и гор, в землю, где пшеница, ячмень, виноградные лозы, смоковницы и гранатовые деревья, в землю, где масличные деревья и мёд…».
Книга Судей (14:8-9) выводит ценность мёда довольно парадоксальным образом:
«Спустя несколько дней опять пошел он, чтобы взять ее, и зашел посмотреть труп льва, и вот, рой пчел в трупе львином и мёд. Он взял его в руки свои и пошел, и ел дорогою; и когда пришел к отцу своему и матери своей, дал и им, и они ели; но не сказал им, что из львиного трупа взял мёд сей».
1-я Книга Царств (14:25-26) упоминает мёд уже в магическом контексте:
«И пошел весь народ в лес, и был там на поляне мёд. И вошел народ в лес, говоря: вот, течет мёд. Но никто не протянул руки своей ко рту своему, ибо народ боялся заклятия».
Притчи Соломона (5:3) выводят мёд как метафору сладких речей «блудницы», которыми не должно обманываться:
«...ибо мёд источают уста чужой жены, и мягче елея речь её».
Однако там же немного ниже (16:24) мёд — уже метафора благих речей:
«Приятная речь — сотовый мёд, сладка для души и целебна для костей».
Также Притчи Соломоновы, упоминают мёд в контексте проповеди умеренности (25:16):
«Нашел ты мёд — ешь, сколько тебе потребно, чтобы не пресытиться им и не изблевать его».
Песнь Песней 4:11 так говорит о красоте невесты (здесь под «ливаном» понимается, скорее всего, ладан):
«Сотовый мёд каплет из уст твоих, невеста; мёд и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!»
Книга пророка Иезекииля (3:2-3) сравнивает божественные откровения со сладостью мёда:
«Тогда я открыл уста мои, и Он дал мне съесть этот свиток (с надписью “Плач, и стон, и горе” — ред.) и сказал мне: сын человеческий! напитай чрево твое и наполни внутренность твою этим свитком, который Я даю тебе; и я съел, и было в устах моих сладко, как мёд».
Там же, 16:18-19:
«И взяла (дщерь Иерусалима — ред.) узорчатые платья твои, и одела их ими, и ставила перед ними елей Мой и фимиам Мой, и хлеб Мой, который Я давал тебе, пшеничную муку, и елей, и мёд, которыми Я питал тебя, ты поставляла перед ними в приятное благовоние; и это было, говорит Господь Бог».
Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова (39:32-33) разделяет праведников и грешников даже с учетом той пищи (вкл. мёд), которую они употребляют:
«Главное из всех потребностей для жизни человека — вода, огонь, железо, соль, пшеничная мука, мёд, молоко, виноградный сок, масло и одежда: всё это благочестивым служит в пользу, а грешникам может обратиться во вред».
Там же (49:1-2) мёд и музыка фигурируют как часть традиции винных пиршеств:
«Память Иосии — как состав фимиама, приготовленный искусством миро-варника; во всяких устах она будет сладка, как мёд и как музыка при угощении вином».
Евангелие от Матфея (3:4), упоминая дикий мёд (добыча которого была делом хлопотным и небезопасным) подчёркивает аскетичность Иоанна Крестителя:
«Сам же Иоанн (Креститель — ред.) имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мёд».
Та же мысль — в Евангелии от Марка (1:66):
«Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих и ел акриды и дикий мёд».
Откровение Иоанна Богослова (10:9-10) также использует мёд в качестве метафоры:
«И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мёд. И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мёд; когда же съел ее, то горько стало во чреве моём».
Мёд в Телеме
В учении Телемы Алистера Кроули мёд является одним из элементов для изготовления евхаристических «хлебов света», чей рецепт приводится в «Книге Закона»:
«Для благовония смешай муку и мед с густым осадком красного кровьювина; затем добавь масло Абрамелина и оливковое масло, а после разбавь обильной свежей кровью и сделай однородную смесь. Наилучшая кровь — кровь луны, ежемесячная; на втором месте — свежая кровь ребёнка, или роса воинств небесных; затем — кровь врагов; затем — кровь священнослужителя или прихожан; и на последнем месте — кровь любого животного, неважно какого. Эту смесь возжигай; пеки из нее лепешки и ешь во славу мою» (III:23-25).
В телемитской традиции «хлеб света» (гостия) символизирует Первоматерию. Она изначально содержит в себе семя противоположного начала — Сульфат Философской Ртути в форме «густого осадка красного вина». Не считая этого, Гостия состоит из пяти компонентов, соответствующих пяти стихиям и пяти таттвам: муки (Земля, Притхиви), мёда (Воздух, Вайю), оливкового масла (Вода, Апас), масла Абрамелина (Огонь, Теджас) и крови (Дух, Акаша) [6].
Мёд в народной медицине и магии
В традиционной народной медицине мёд использовали как средство против ран и ожогов, как антибактериальное средство, в качестве лекарства от кашля, как средство для исцеления сезонной аллергии (от пыльцы цветов), в качестве слабительного и т.п. Знахари (как и современные медики) всегда рекомендовали умеренное применение мёда, т.к. он может оказаться сильным аллергеном.
Самые разные народы использовали мёд в похоронных, свадебных, родинных и календарных обрядах. Мёд использовали для подношений не только божествам, но и домовым, духам леса, духам природы, умершим. В различных магических традициях и ритуалах мёд использовали для привлечения изобилия и богатства, поднося его духам в виде дара, а затем поливали мёдом монеты и даже бумажные деньги. Мёдом также поливали свечи, «заряженные» на деньги, изобилие, успешность и, конечно, на любовь.
В «Греко-магических папирусах» мёд, наряду с другими ингредиентами, широко использовался при проведении ритуалов самой разной направленности, при этом, например, в PGM I.20-21, эффект от его использования в ритуале инвокации даймона описывался чрезвычайно поэтичным языком:
«...И возьми молока с мёдом и выпей до восхода солнца, и нечто божественное взойдет в твоем сердце...» [7]
PGM III, 187-195 наставляет:
«Измельчите сухие фрукты (?) при помощи пестика (?) и смешайте их в достаточном количестве с мёдом и [маслом] финиковой пальмы. Измельчите магнит. Прокипятите всё это и измельчите. Сделайте маленькие кружочки, столько, сколько вы пожелаете, я вот кладу по унции каждого элемента смеси в каждый из них, и продолжайте в том же духе, воспевая и восхваляя бога. И тогда бог придет к вам, сотрясая весь дом и треножник перед собой. Затем он заговорит с вами о будущем, говоря с вами совершено ясным языком, так долго, как вы пожелаете, и затем отпустите бога с благодарностью» [8].
Любопытные и явно сложно реализуемые наставления (также в ритуале с использованием мёда) можно обнаружить в PGM III, 425-429, где описывается некое действо, имеющее целью развитие ясновидения и памяти:
«Возьмите κακουφον..., выньте его сердце, проткните его тростью, разрежьте сердце на куски и положите их в аттический мед, когда к вам приблизится богиня. Затем измельчите сердце первой богини, смешайте его с мёдом и съешьте натощак, произнося семь раз, один раз пробуя на вкус при помощи указательного пальца, формулу...» [9].
В PGM IV описано несколько ритуалов (с инвокацией божеств) с использованием мёда в качестве подношения. Наиболее любопытен один из них (PGM IV, 2675—2681), в котором, помимо мёда и других ингредиентов, также фигурирует индийский костус и которое названо добровольным:
«Итак, это добровольное подношение, которое вы приносите в жертву в первый и второй день (но в третий день, со строго обязательным заклинанием, также принесите в жертву строго обязательное подношение). Добровольное приношение, таким образом, следующее: нерасщеплённый ладан, лавр, мирт, фруктовая косточка, священный шест, лист корицы, кост. Все это истолките вместе и смешайте с вином из Мендосы и мёдом, и сделайте пилюли размером с фасоль» [10].
О некоторых из описываемых в этих папирусах ритуалов их многолетний исследователь, археолог, религиовед и лингвист Рой Дэвид Котански (род. 1953) утверждал, что воспринимать их всерьёз не стоит, поскольку они — всего лишь розыгрыш наивного читателя древности [11]. К примеру, в PGM VII, 185-186 мы читаем об одном из ритуалов, в котором также предусматривалось использование мёда:
«Чтобы получить эрекцию, когда захотите: измельчите перец с медом и смажьте им свою "штуковину"» [12].
Нечто похожее можно увидеть и ниже, в PGM VII, 191-192, в еще одном любовно-эротическом ритуале с использованием мёда:
«Вечное заклинание для привязывания к себе возлюбленного: смешайте немного желчи дикого кабана, немного каменной соли, немного аттического меда и намажьте головку своего члена» [13].
Однако в PGM XII описано некое действо, названное Ритуалом Эроса, часть которого также связана с «медовым вином», или медовухой (PGM XII.21-24) и к которому авторами недвусмысленно предложено отнестись ответственно:
«...Когда вы исполните всё это, проведите трехдневное посвящение. Вы должны угостить Эроса свежими плодами всякого рода, а также семью лепешками, семью сосновыми шишками, всякого рода сладостями, (поднести) семь светильников, не окрашенных в красный цвет; также [три] кинжала, таблички для голосования, лук и стрелы, финики, чашу, смесь с медовухой...» [14].
Мёд в гностических текстах
В гностической «Беседе Спасителя» из Наг-Хаммади (NHC III, 5, с. 130) Иисус говорит об Отце:
«Тогда Он произвел из Себя источники молока, и источники мёда и масла, и вино, и плоды благие, и сладкий вкус, и благие корни, [чтобы] она не нуждалась от рода и до рода и от века до века» [15].
В поздней гностической «Второй Книге Иеу» из «Кодекса Брюса» (гл. 47 с. 112) мёд используется Иисусом для проведения таинства крещения учеников Духом Святым, приготовление к которому описывается следующим образом:
«Поставил он благовоние Крещения Духом Святым, возложил виноградные лозы, и можжевельник, и касдаланф, и шафран, и мастику, и корицу, и мирру, и бальзам, и мёд. И поставил он два сосуда вина, один справа от благовония, воздвигнутого им, а другой слева, и возложил на него хлеба по числу учеников. И запечатлел Иисус учеников Печатью...» [16].
Мёд в славянской культуре
В славянской культуре мёд пользовался огромным спросом начиная с языческих времен, не перевелись эти традиции и с приходом христианской эры. К примеру, в день похорон кого-либо мёд ели как самостоятельное блюдо, с ним готовили кутью, коливо, канун (хлеб, накрошенный в воду, подслащённую мёдом), сыту (мёд, разведённый в воде), кисель, мёдом мазали блины и ритуальные хлеба и лепёшки, добавляли его в брагу и в пиво. Славяне считали, что души умерших любят мёд как лакомство. Так, у восточнославянских народов была традиция класть на лавку в головах умершего, на окно или божницу первый приготовленный горячий блин, смазанный мёдом. После похорон старицы до утра стерегли душу покойного, поставив на стол сыту, т.к. существовало поверье, что душа прилетит в обличии мухи и выпьет оставленное ей питьё.
По сербским верованиям (имеющим аналоги, к примеру, с некоторыми ветхозаветными текстами, где диким мёдом метафорически называлась утренняя роса с растений), мёд получается из утренней росы и зари как дар богов; он, будто бы, уже содержится в листьях и цветах, и оттуда его собирают пчёлы. У сербов же в ряде местностей считалось, что дьявол ест всё, кроме мёда, и не терпит запаха воска. Традиционно мёд, как и молоко, никогда не давали и не принимали в долг, но отдавали даром или продавали. Хорватам было запрещено разливать мёд и бросать на землю медовый воск.
В районе Вильны, в старину населенной белорусами и поляками, ранее при переходе в новый дом мазали мёдом все четыре угла комнаты, чтобы жизнь была сладкой, а до того, при его при строительстве, в Польше и на Волыни клали в основание дома хлеб, соль, мёд и монету. В ряде областей Болгарии 21-го ноября, в День Архангела Михаила у православных христиан, входные двери мазали с внешней стороны мёдом, «чтобы в дом не вошли болезни».
Ради «сладкой» супружеской жизни у сербов муку для свадебного каравая просеивали в корыто, смазанное мёдом. В Болгарии и Могилёвском крае Беларуси свадебный каравай смазывали сверху мёдом, который иногда добавляли и в тесто. В Словакии, в округе Лишова, перед отъездом в костёл на венчание невеста дотрагивалась босой пяткой до мёда, из которого готовили медовину для угощения на свадьбе. Поляки после венчания мазали волосы невесты мёдом и маслом. Когда жених забирал невесту домой, свекровь или подруга давала невесте ложку мёда в знак того, что её будущая жизнь будет такой же сладкой, чтобы молодые любили друг друга, чтобы невеста была такая же сладкая, как мёд; у словаков было принято при приезде в дом мужа встречать молодую жену молоком, мёдом и солью, в Полесье и Гомельщине свекровь угощала мёдом новобрачных — как бы причащала молодых; в ряде областей Западной Болгарии при входе в новый дом невеста мазала притолоку мёдом и маслом, чтобы в доме были богатство, удача, счастливая жизнь с супругом; в Болгарии в целом также невеста мазала мёдом губы жениху и свекрови. У сербов существовал и такой обычай: когда молодые входили в дом после венчания, они должны были лизнуть специально намазанный мёдом косяк двери, или их угощали мёдом, чтобы их брачная жизнь была сладкой. В Закарпатской Украине, потчуя жениха мёдом, свадебный староста желал, чтобы новобрачные «так би солодко любили, як мiд солодкий». В Центральной Словакии свекровь мазала мёдом лоб дружкам и подружкам, чтобы они скорее вступали в брак, т.е. чтобы их скорее полюбили.
У болгар на 3-й день после рождения ребенка ждали орисниц [17] и готовили для них угощение, в состав которого обязательно входили хлеб и мёд (или что-то сладкое), в дар орисницам оставляли в головах кроватки ребёнка лепёшку и баночку мёда. Чтобы умилостивить злых духов (лахусов), вредящих роженицам, болгары месили медовые питы. У сербов роженице также давали помазанную мёдом лепёшку. Мёд входил в состав ритуального угощения участников родин и крестин. Его приносили в дар роженице на 3-й день после родов (у словаков это был medovnik – лепёшка или фигурное печение на мёде; у болгар в Родопах — смидиль, накрошенный хлеб, политый маслом и мёдом). В польском Мазовецком крае роженица угощала гостей водкой с мёдом или сахаром, которая должна была обеспечить ребенку благополучие, здоровье и рост. Там же существовала традиция, когда на крестины кума приносила кашу, мёд и прочие угощения; иногда повитуха варила восточно-славянскую кашу с мёдом; после крещения кум угощал куму мёдом, а остальных участников торжества — пивом и вином. У хорватов пирог для кума должен быть непременно с мёдом, поэтому назывался medwak. В ряде областей Чехии, Словакии и Западной Украины новорожденную девочку первый раз купали в травах с добавлением в воду мёда, чтобы она была красивой и «сладкой»: мазали ей мёдом губы, чтобы она была доброй; в ряде мест даже мазали новорожденного мёдом целиком, «чтобы его люди любили, как мед». У болгар в Бабин день (8-го января) бабка-повитуха купала детей, благословляла и мазала их мёдом и маслом. В некоторых местностях Болгарии в обряде по случаю первых шагов ребенка мать выносила на улицу столик и раздавала прохожим куски хлеба, смазанные мёдом.
«Словарь живого великорусского языка» Владимира Даля (1801—1872) приводит ряд русских пословиц, связанных с мёдом:
- — Я сам там был, мёд и пиво пил, по усам текло, в рот не попало, на душе пьяно и сытно стало!
- — Есть медок, да засечен в ледок.
- — И мы видали, как бояре мёд едали.
- — Видал, как мужик мёд едал, ин мне не дал.
- — С мёдом и долото проглотишь.
- — Воеводою быть — без мёду не жить.
- — Будь лишь мёд, мух много нальнет.
- — Наша Дунька не брезгунька, жрёт и мёд.
- — Лаком гость к мёду, да пить ему воду.
- — Сладок мёд, да не по две (ложки) в рот.
- — Сладок мёд, да не с чиляком в рот.
- — Наша невестка всё трескает, и мёд так жрет!
- — Побои не мёд, коня учат.
- — Покой пьёт воду, а беспокой мёду.
- — Терпи горе: пей мёд.
- — Отвага мёд пьет и кандалы трёт.
- — Либо мёд пить, либо биту быть.
- — Одна рука в мёду, другая в патоке.
- — Много пива крепкого, мёду сладкого, вина зелёного (всего не приешь, не выльешь).
- — Твоим бы мёдом да нас по губам!
- — Мужик с мёдом и лапоть съел.
- — С мёдом и ошмёток съешь.
- — Пьет пиво да мёд, ни что его неймёт!
- — Твоими бы устами (да) мёд пить.
- — С тобой разговориться, что мёду напиться.
- — Пиво не диво, и мёд не хвала; а всему голова, что любовь дорога!
- — Коли мёд, так и ложку. От мертвых пчёл мёду захотел.
- — Одна пчела немного мёду натаскает.
- — Ни от камени мёду, ни от фофана плоду.
- — Кануло в пот: голова, что мёд, а язык, хоть выжми!
- — Рад госпоже, что мёду на ноже (прибл. полижешь, да и обрежешься).
- — Не летит пчела от мёду, а лепить от дыму.
- — Где цветок, там и медок.
- — Подле пчёлке — в медок, а подле жучка — в навоз.
Особо значимой была роль мёда в жертвоприношениях: духам судьбы, домовому, духам воды и поля, духам-охранителям места, позже — христианским святым. В сочинении XII в. «Вопрошание Кирика» в переводе на современный русский сказано:
«Разве новорожденному и роженице не жертвуют хлеба, и сыр, и мёд?»
В Вятской и Орловской губерниях Илье-пророку жертвовали барана, мёд и ряд других вещей — ради обеспечения своевременных дождей; лошади, приносимой в дар водяному, обмазывали голову мёдом; весной бросали в воду мёд и масло [18].
Примечания
- 1. Энциклопедия символов / Составитель В.М. Рошаль. — М.: СПб.: АСТ; Сова, 2005. — С. 372.
- 2. V.13.4; V.14.1&3. Цит. по изд.: Диодор Сицилийский. Греческая мифология. (Историческая библиотека) / Пер. с древнегреческого Олега Цыбенко. — М.: Лабиринт, 2000. — (Серия: «Античное наследие»). — С. 89, 90.
- 3. V.34.2. См. там же, с. 102.
- 4. XIV.30.1-2; XVII.75.6; XIX.94.9. Цит. по изд.: Диодор Сицилийский. Историческая библиотека в трёх томах / Перевод с древнегреческого; научный редактор Эдуард Фролов. — М.: Изд. дом «Рубежи XXI», 2021. — Т. 2, с. 231; т. 3, с. 58; т. 3, с. 205.
- 5. В 680-м году 57-е правило VI Вселенского собора осудило эту традицию и запретило приносить к алтарю молоко и мёд.
- 6. Кроули, А. Гностическая Католическая Церковь. Тайное тайных Телемы. — М.: Ганга, 2008. — (Серия: «Магия и мистика Телемы»). — С. 95.
- 7. The Greek Magical Papyri in Translation, Including the Demotic Spells / Edited by Hans Dieter Betz. — Chicago; London: The University of Chicago Press, 1986. — P. 3. Здесь и далее приводятся лишь хорошо сохранные фрагменты, из которых можно почерпнуть суть ритуала.
- 8. Там же, p. 23.
- 9. Там же, p. 29. Термин «κακουφον» достоверно не идентифицирован.
- 10. Там же, p. 88.
- 11. Там же, p. 120.
- 12. Там же.
- 13. Там же.
- 14. Там же, p. 154. Заметим, что ритуалов, связанных с медовухой, в различных фрагментах PGM также несколько.
- 15. Цит. по изд.: Евангелие Истины: четырнадцать переводов христианских гностических писаний / Пер. с копт., предисл., коммент. Дм. Алексеева; под ред. А. Четверухина. — М.; СПб.: Изд-во «Омега-Л»; «Т8 Издательские Технологии» / «Пальмира», 2024. — (Серия «Библейская история»). — С. 207.
- 16. Цит. в пер. А. Момы (ркп.). См. тж.: The Books of Jeu and the Untitled Text in the Bruce Codex / Text Ed. by Carl Schmidt; Translation and Notes by Violet McDermot. — Leiden: Brill, 1978. — (Nag Hammadi Studies, 13). — P. 152-153.
- 17. Трое мифических существ женского пола, определяющих судьбу ребенка при рождении.
- 18. Подробнее об использовании славянскими народами мёда см. в изд.: Славянские древности. Этнолингвистический словарь. — Т. 3: К (Круг) —- П (Перепелка) / Под ред. Н.И. Толстого. РАН; Ин-т славяноведения и балканистики. — М.: Международные отношения, 2004. — С. 208-210.